УДК 347.132.1

ПРАВОМЕРНЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ: ПОНЯТИЕ, ПРИЗНАКИ, ВИДЫ

С.Н. Касаткин

Ассистент кафедры гражданского права и процесса
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского
603115, г. Нижний Новгород, ул. Ашхабадская, 4
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Аннотация: Статья посвящена проблеме классификации правомерных юридических действий. В соответствии с авторской позицией, под правомерным гражданско-правовым действием следует понимать волевой акт деятельной активности, совершенный таким незапрещенным законом способом, который порождает правовые последствия, способствующие достижению намеченной хозяйственной цели. Раскрываются существующие в науке подходы к основаниям классификации и видам правомерных действий. В зависимости от содержания требований, предъявляемых нормами гражданского права к правовым деяниям в процессе их юридической квалификации, правомерные действия классифицируются автором на юридические акты и поступки.

Сопоставляются две сферы бытия юридического действия: юридическое действие как юридический факт, порождающий связанные с ним юридические последствия; юридическое действие, не соответствующее по каким-либо признакам, требованиям, которые установлены для него в законе, либо вообще не переходит в сферу юридической действительности, либо признается действием неправомерным.

Ключевые слова: правомерные действия; юридические факты; юридический акт; поступок; сделка; юридическая квалификация; волеизъявление; юридическая цель; классификация; правовая форма

Действия впервые стали предметом научного анализа благодаря работам Ф.К. фон Савиньи. В своем фундаментальном труде «Система современного римского права» видный немецкий цивилист подразделил юридические факты на свободные действия и случайные обстоятельства, отметив при этом, что «в свободных действиях воля действующего лица может быть выражена двумя способами: 1) как направленная непосредственно на возникновение или прекращение правоотношения … Эти факты называются Волеизъявлениями, или юридическими сделками; 2) или как направленная непосредственно на другие, неюридические цели, так что юридическое действие либо отступает в сознании на второй план как подчиненное, либо его решительно не желают» [13, с. 213].

Господствующий в современной науке подход к классификации правомерных юридических действий практически полностью повторяет теорию, сформулированную в середине XIX века. Так, все юридические факты предлагается разделять как действия и события. Действия, в свою очередь, делят на правомерные и неправомерные. Правомерные действия классифицируются на юридические поступки и акты. К числу последних относят сделки. При этом отмечается, что юридические акты прямо направлены на возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения. Под юридическими поступками понимаются действия, которые вызывают юридические последствия независимо от того, сознавал или не сознавал субъект их правовое значение, желал или не желал наступления правовых последствий [4, c. 432?436].

Наука гражданского права признает действия разновидностью юридических фактов и относит их к волевым основаниям возникновения, изменения и прекращения субъективных гражданских прав и гражданско-правовых обязанностей. При этом различия в процессах формирования и выражения воли субъектов служат критерием разделения действий как правомерных и неправомерных [17, c. 101]. Оценивая современную классификацию правомерных действий, М.А. Рожкова справедливо отмечает, что существующая трактовка критерия направленности воли на юридические последствия лишает его определенности. Это обстоятельство, во-первых, препятствует четкому разграничению на две группы правомерных действий, влекущих движение правоотношения, и, во-вторых, вовсе не позволяет «втиснуть» в рамки этой классификации те правомерные действия, которые не имеют направленностью движение правоотношения [12, c. 114?115]. В самом деле, следует согласиться с Л.А. Чеговадзе, которая, рассуждая о самой распространенной разновидности юридического акта ? сделке, резюмирует, что целенаправленность действий гражданско-правового значения является общим критерием, присущим практически любому действию, а не только действиям, признаваемым сделками. Поэтому далеко не всякое действие, направленное на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав, надо считать сделкой, распространяя нормы о сделках на все без исключения целенаправленные и результативные действия субъектов [16, c. 16].

Обозначенная доктринальная неопределенность в совокупности с крайне абстрактной законодательной дефиницией понятия «сделка» приводят к неблагоприятным последствиям в сфере практической юридической деятельности. Так, однородные действия субъектов гражданских прав квалифицируются судебными органами по-разному [11].

Осознавая недостатки современной теории, многие ученые пытаются устранить противоречия общепринятой классификации правомерных действий, предлагают собственные варианты их разграничения. Правоведами выделяются самостоятельные разновидности правомерных действий или формулируются новые основания их классификации.

Так, многие ученые вслед за М.М. Агарковым наряду с юридическими актами и поступками выделяют такую разновидность правомерных деяний, как «действия, создающие объективный результат» [1, с. 223]. Акт деятельной активности подобного рода обычно определяется как «действие, с которым нормы права связывают правовые последствия в силу достижения им определенного практического результата, выраженного в объективированной форме» [2, c. 407].

По мнению М.А. Рожковой, дозволенные действия следует классифицировать на двух (много)сторонние сделки и односторонние действия. Последние, в свою очередь, подразделяются на юридические акты, юридические поступки и результативные действия. При этом юридические акты могут быть двух видов: односторонние сделки и публичные акты [12, c. 117]. С.А. Зинченко в зависимости от места юридического факта в механизме правового регулирования выделяет такие его разновидности, как нормативные юридические факты (акты), акты (факты) состояния, конкретные юридические факты. К числу последних ученый относит административные акты, сделки, а также иные акты и действия [5, с. 26].

По внешнему проявлению П.А. Якушев так классифицирует действия: телодвижения-реакции; телодвижения-поступки; постой и краткий вербальный акт; сложный или более или менее продолжительный вербальный акт; комбинации действий в рамках одной формы поведения [19, c. 45]. На наш взгляд, перечисленные авторские концепции не устраняют недостатки общепринятой классификации правомерных юридических действий. Дело в том, что согласно положениям, выработанным в рамках таксономии (общенаучной теорией классификации), следует отличать классификацию от простого описания объектов познания. Может существовать очень подробное и точное описание различных объектов некоей предметной области, но такое описание еще далеко не является их классификацией. Ведь «классификацию отличает от самого точного и совершенного описания наличие трех отчетливо обозначенных структурных элементов: множества установленных групп подобных объектов; оснований, по которым объекты объединяются в группы; принципа или закона, согласно которому все группы соединяются, организуются в единую систему» [14, c. 28].

В структуре рассмотренных выше способов подразделения правомерных юридических действий могут быть обнаружены лишь два составных элемента: множества групп объектов и основание классификации. Закон, в соответствии с которым правомерные действия одного вида объединяются в единую классификационную группу, чаще всего не может быть определен. А ведь именно общий теоретический принцип, составляющий стержень классификационной системы, «определяет, как общность свойств у объектов, принадлежащих к одним и тем же группам, так и характер отношений между разными группами» [14, c. 31].

Очевидно, основание классификации правомерных действий и объединяющий их в единые классификационные группы общий теоретический принцип должны основываться на некоторых глубинных, основополагающих отличиях, существующих между различными значимыми для права актами деятельной активности. При этом сущностные свойства юридических действий предопределены, на наш взгляд, двойственностью их природы. Любой юридический факт имеет две сферы бытия: юридическую и фактическую. С фактической точки зрения, любое правомерное действие всегда продолжает оставаться волевым актом деятельной активности, направленным на достижение осознаваемой цели. Однако, будучи вовлеченным в сферу правового регулирования, фактическое действие приобретает целый ряд особых свойств и характеристик, обусловленных законодательным обличением такого деяния в правовую форму. При этом особенно важно, «чтобы материально-идеальный характер юридических фактов, тесное единство материального содержания и юридического выражения не ускользали из поля зрения ученого, практического работника» [6, с. 15]. Между двумя сферами существования юридического действия имеется неразрывная взаимосвязь. Ведь, с одной стороны, «юридическое значение действия приобретают тогда, когда в них имеются признаки, определенные правом для квалификации действий подобного рода» [16, c. 16?17], а с другой – у гражданского права попросту отсутствуют другие способы наделения фактического действия качествами юридического факта, кроме законодательного закрепления в качестве значимых тех признаков действия, которые свойственны абсолютно любому акту деятельной активности. К числу таких естественных свойств могут быть отнесены: способ совершения действия, намеченная для него хозяйственная цель, а так же волевая направленность действия, позволяющая установить соответствие между способом совершения и намеченной хозяйственной целью. В этой связи, например, договор может быть охарактеризован как средство регулирования правомерных действий, представляющее собой согласованную сторонами и ставшую для них юридически обязательной программу совместных действий по достижению определенного экономического результата («деловая цель» договора) [18, c. 61].

Взаимосвязь между фактической и правовой сферами бытия юридического действия обеспечивается посредствам юридической квалификации, которую определяют обычно как «мыслительную деятельность, в ходе которой устанавливается соответствие или несоответствие признаков реального фактического обстоятельства признакам юридического факта, абстрактно очерченного нормой права, а так же как результат этого процесса» [3, c. 121]. По мнению В. В. Лазарева, «правовая квалификация, представляет собой оценку соответствующих фактов с точки зрения их значения для права, с точки зрения тех последствий, которые наступают в силу имеющихся правовых требований» [9, c. 48].

Именно в процессе юридической квалификации происходит сопоставление двух сфер бытия юридического действия. При этом результат подобного соотношения может быть различным. Если все закрепленные законом признаки юридического действия обнаруживаются в фактической сфере, то такой акт деятельной активности квалифицируется в качестве юридического факта, порождающего связанные с ним юридические последствия. Однако результат квалификации может быть так же и противоположным. Действие, не соответствующее по каким-либо признакам, тем требованиям, которые установлены для него в законе, либо вообще не переходит в сферу юридической действительности, либо признается действием неправомерным.

Таким образом, результат юридической квалификации состоит в непосредственной зависимости от тех требований, которые закон предъявляет к естественным, неюридическим признакам и свойствам акта деятельной активности. Иными словами, наступление юридических последствий совершенного действия всецело обусловлено результатом сопоставления фактических признаков такого акта деятельной активности с его идеальной юридической формой.

Особое внимание обращает на себя то обстоятельство, что к различным видам правомерных юридических действий, нормы гражданского права предъявляют неодинаковые требования. В некоторых случаях, действие квалифицируется в качестве правомерного исключительно при условии, что намеченная для него хозяйственная цель полностью соответствует установленному законом способу действия (т.е. тем требованиям, которые предъявляются нормами права к форме действия, порядку его совершения и хозяйственному результату) [15, c. 881]. При этом необходимой предпосылкой для оценки социально-экономической цели является установление волевой направленности действия. Столь детальная регламентация предусматривается гражданским законодательством, в частности, для сделок.

Между тем, в условиях развитого гражданского оборота, количество значимых для права действий настолько велико, что установление волевой направленности и целей совершения каждого действия, является задачей не только невыполнимой, но и нецелесообразной. Дело в том, что стабильность и динамика обмена материальными ценностями в обществе находятся в прямой зависимости от требований, предъявляемых гражданским правом к значимым для него действиям. Ведь если бы наступление юридических последствий абсолютно всех правовых действий было поставлено в зависимость от соответствия их волевой направленности внешним признакам, то гражданский оборот стал бы в крайней степени нестабильным и статичным.

Отмеченными обстоятельствами обусловливается дифференциация требований, предъявляемых гражданским правом к различным правовым действиям. Ведь зачастую юридические нормы предписывают выявить и оценить исключительно способ совершения действия. Другие свойства юридического акта деятельной активности гражданским правом не оцениваются. Так, например, уведомление должника о состоявшейся уступке права требования (статья 382 ГК РФ) может быть совершено кредитором в различных целях: чтобы не допустить исполнение должником обязательства первоначальному кредитору или во избежание тех неблагоприятных имущественных последствий, которые могут наступить при отсутствии у должника сведений о случившейся уступке права требования. Однако цель совершения подобного уведомления безразлична для гражданского права. Единственным условием, необходимым для наступления юридических последствий указанного действия, является совершение его тем способом, который установлен нормами права. Поскольку закон не устанавливает требования к форме и порядку совершения уведомления должника о состоявшейся уступке права требования, то оно будет порождать юридические последствия лишь постольку, поскольку обеспечивает передачу и восприятие должником информации о совершившейся уступке (то есть в связи с тем, что приводит к достижению установленного законом результата).

Таким образом, именно в процессе юридической квалификации происходит дифференциация правомерных действий. В качестве основания такой классификации следует рассматривать содержание требований, предъявляемых нормами гражданского права к правовым действиям в процессе их юридической квалификации. Значимость указанного основания классификации обусловлена существованием объективных различий в правовой форме различных юридических действий.

Классификационные группы, образуемые в результате подразделения правомерных действий, целесообразно именовать в соответствии с устоявшейся традицией. Поэтому можно констатировать, что в зависимости от состава и содержания требований, предъявляемых нормами гражданского права к правомерным действиям, в процессе их юридической квалификации, действия подразделяются на юридические акты и поступки. Для целей правовой квалификации действия в качестве юридического акта, гражданское право содержит нормы, предписывающие оценивать способ совершения действия, его волевое содержание, а так же намеченную для действия хозяйственную цель. Для правовой квалификации действия в качестве юридического поступка, гражданское право содержит нормы, предписывающие оценивать один лишь только способ совершения действия.

На завершающем этапе построения классификации необходимо установить закономерность, объединяющую правомерные действия одного вида в единую классификационную группу. Такой теоретический принцип основывается на некоторых объективных свойствах юридических действий, которые обуславливают особенности их юридической формы. Ведь очевидно, что положение юридического действия в механизме товарного оборота, степень его значимости для процесса общественного обмена материальными ценностями оказывают самое непосредственное влияние на нормативную регламентацию такого действия в законе.

Тот факт, что нормы гражданского права предъявляют к юридическим актам особые требования (предписывают установить не только способ совершения, но и волевое содержание с хозяйственной целью), обусловлен, на наш взгляд, тем обстоятельством, что юридические акты имеют исключительную важность для гражданского оборота. Действительно, все те правовые действия, которые в процессе юридической квалификации оцениваются нормами права наиболее детально (сделки, административные акты, решения собраний), имеют, как правило, основополагающее, фундаментальное значение для функционирования и развития товарных отношений в рамках рыночной экономики.

Не случайно И.А. Покровский именовал сделку «основным двигателем гражданского правооборота» [10, c. 85]. Административные акты имеют исключительную важность в связи с тем, что «публичные органы (государственные органы и органы местного самоуправления), в общем, создаются для решения публично-правовых (общественных, государственных) задач, вследствие чего они обладают вполне определенными полномочиями и компетенцией по изданию ненормативных правовых актов, властно воздействующих на гражданские правоотношения» [12, c. 136?137]. Решения, принимаемые на собраниях, представляют собой «формализованное волеизъявление всех его голосующих участников, либо их большинства (квалифицированного, простого), либо даже одного голосующего участника, который реализовал право вето» [7, c. 25]. Поскольку законодательство предусматривает возможность образования большого количества гражданско-правовых сообществ, а принимаемые ими решения зачастую являются важнейшими предпосылками для других юридических действий и могут создавать последствия для лиц, не принимавших участие в собрании, то значимость таких решений для гражданского оборота также не вызывает сомнений.

В отличие от юридических актов поступки имеют служебное, дополнительное значение для процесса функционирования и развития общественных отношений. По мнению О.А. Красавчикова, в тех случаях, когда действие, составляющее содержание соответствующего юридического поступка, оказывает свое воздействие на объект (создание, изменение, переделка, транспортировка, передача и т.д.), следует говорить о том, что лицо совершает материальный юридический поступок. Здесь воздействие на объект выступает в качестве результата действия, составляющего содержание поступка. В тех же случаях, когда действие, составляющее содержание того или другого юридического поступка, не оказывает непосредственного воздействия на объект, следует говорить о поступке нематериальном (уведомления, признания, осуществление неимущественного права и т. д.) [8, c. 157?158]. Очевидно, все перечисленные юридические поступки не имеют такого значения для товарного хозяйства, которое свойственно для юридических актов. Зачастую поступки либо вообще не связаны с оборотом материальных ценностей (так как обозначают, например, фактическое создание товарных ценностей), либо выполняют лишь некоторые служебные функции в процессе гражданско-правового регулирования (например, информационную функцию).

Таким образом, правомерным действием в гражданском праве следует признавать волевой акт деятельной активности, совершенный таким незапрещенным законом способом, который порождает правовые последствия, способствующие достижению намеченной хозяйственной цели. В зависимости от содержания требований, предъявляемых нормами гражданского права к правовым деяниям в процессе их юридической квалификации, правомерные действия могут быть подразделены как юридические акты и поступки. Закономерность, объединяющая различные акты деятельной активности в единую классификационную группу, заключается в том, что все правомерные действия одного вида характеризуются одинаковой степенью значимости для процессов функционирования и развития имущественных отношений. Данное обстоятельство обуславливает особенности юридической формы правомерных действий различного вида. Для целей правовой квалификации действия в качестве юридического акта, гражданское право содержит нормы, предписывающие оценивать способ совершения действия, намеченную для него хозяйственную цель, а также соответствие избранного способа поставленной цели. Для целей правовой квалификации действия в качестве юридического поступка, гражданское право содержит нормы, предписывающие оценивать лишь способ совершения действия.

Библиографический список

1. Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 1: Социальная ценность частного права и отдельных институтов общей части гражданского права. М.: Статут, 2012. 428 c.

2. Алексеев С.С. Общая теория права: учебник. М.: ТК «Велби», Изд-во «Проспект», 2008. 480 с.

3. Власенко В.Н. Юридическая квалификация: критерии деления и виды // Журнал рос. права. 2009. №7. С. 121?130.

4. Гражданское право: учебник; в 2 т. / отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2008. Т. 1. 740 с.

5. Зинченко С.А. Юридические факты в механизме правового регулирования. М.: Вольтерс Клувер, 2007. 152 с.

6. Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М.: Юрид. лит., 1984. 144 с.

7. Козлова Н.В., Филиппова С.Ю. Решение собрания: юридический факт гражданского права? (Комментарий изменений, внесенных в статьи 8 и 12 ГК РФ) // Законодательство. 2013. №6. С. 20?29.

8. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1958. 183 с.

9. Лазарев В.В. Применение советского права. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1972. 200 с.

10. Покровский И.А. Юридические сделки в проекте Гражданского уложения // Вестник права. 1904. Янв. Кн. I. С. 82?101.

11. Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 24 дек. 2012 г. по делу №А65-13061/2012; постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 2 окт. 2013 г. по делу № А 57-1313/2013 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

12. Рожкова М.А. Теории юридических фактов гражданского и процессуального права: понятия, классификации, основы взаимодействия: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2010. 418 с.

13. Савиньи Ф.К. фон. Система современного римского права: в 8 т. / пер. с нем. Г. Жигулина; под ред. О. Кутателадзе, В. Зубаря. М.: Статут; Одесса: Центр исследования права им. Савиньи, 2012. Т. 2. 573 с.

14. Субботин А.Л. Классификация. М.: ИФ РАН, 2001. 94 с.

15. Толковый словарь русского языка: ок. 30 000 слов / под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Астрель; АСТ: Хранитель, 2008. 349 с.

16. Чеговадзе Л.А. О договорах и сделках как юридических фактах // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. №6. С. 12?21.

17. Чеговадзе Л.А. О нормативно-волевых основаниях и правовых формах действий, признаваемых сделками // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. №3. С. 101?105.

18. Чеговадзе Л.А. Факторинг – сделка под уступку имущественного права // Хозяйство и право. 2001. №12. С. 53?64.

19. Якушев П.А. Правообразующие акты и поступки в механизме правового регулирования: дис. … канд. юрид. наук. М, 2004. 165 с.