УДК 347. 5 (477)

Применение общеправовых презумпций в механизме гражданско-правового регулирования деликтных обязательств (на примере Украины)

О.А. Отраднова

Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права
Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко
01601, Украина, г. Киев, ул. Владимирская, 64/13
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

В статье рассматриваются общие положения о презумпциях в деликтных обязательствах в праве Украины. Исследуются общеправовые презумпции знания закона, законности нормативно-правовых актов и психического здоровья, а также их действие в механизме гражданско-правового регулирования деликтных обязательств. Анализируются законодательство Украины и практика украинских судов.

Ключевые слова: общеправовые презумпции; презумпция знания закона; презумпция законности нормативно-правовых актов; презумпция психического здоровья

Правовые презумпции имеют важнейшее значение для действия механизма гражданско-правового регулирования обязательств в целом и деликтных обязательств в частности. Проблемные вопросы действия презумпций в гражданском праве привлекали внимание исследователей во все времена. В дореволюционный период проблематикой презумпций занимались Д.И. Мейер [14], О.Г. Оршанский [17], Г.Ф. Дормидонтов [8]. В советский период наиболее известными трудами, посвященными презумпциям, были труды В.К. Бабаева [2], В.А. Ойгензихта [16], Н.Ф. Качур [11], В.П. Воложанина [5]. Современный период также характеризуется достаточным количеством монографических работ и научных статей в сфере исследования правовых презумпций, среди которых стоит выделить серьезную работу О.А. Кузнецовой «Презумпции в гражданском праве» [12]. Однако большинство указанных авторов исследовало в основном общие вопросы презумпций в праве, не уделяя особого внимания презумпциям, действующим именно в деликтных правоотношениях.^

В украинском законодательстве отсутствует определение правовой презумпции. Только Министерство юстиции Украины в письме от 6 апреля 2011 г. №3192-0-4-11-19 «относительно термина "презумпция правомерности" указывает, что презумпции в праве (лат. Praesumptio – предположение от praesumere – предусматривать, предчувствовать, угадывать) – это закрепленные правовыми нормами предположения о достоверности наступления определенного юридического факта» [4].

Не существует единого подхода к определению понятия «правовая презумпция» и в науке. Ф.М. Дыдынский, анализируя источники римского права, нашел такое понимание термина «презумпция» (praesumptio), как присвоение, преимущество, дерзость, а также предположение [10, с. 354]. В одной из первых работ, посвященных презумпциям, Д.И. Мейер брал за основу понимание презумпции как «признания факта существующим по вероятности, что он существует» [14, с. 98]. Подобным образом размышлял и И.Г. Оршанский, утверждавший, что истинным, нормальным типом презумпции является тот, что называется praesumtiones juris, проявляющийся в тех случаях, когда закон наказывает от одного определенного факта делать вывод о существовании иного, и это вывод обязателен для суда до тех пор, пока не будет доказано обратное [17; с. 10].

В.К. Бабаев рассматривал презумпции с теоретической точки зрения и предложил несколько вариантов их понимания. С точки зрения их логической природы – это предположение о наличии или отсутствии предметов (явления), основанное на связи между ними и предметами (явлениями) наличными, подтвержденное предварительной жизненной практикой [2; 10]. С точки зрения права презумпция – это закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом [2; 3]. В.А. Ойгензихт понимал материально-правовую презумпцию как основание для установления предполагаемого факта, влекущего соответствующие правовые последствия как следствие из вывода о высокой степени вероятности его существования при определенных обстоятельствах (условиях) [16].

Современный исследователь проблем правовых презумпций в гражданском праве О.А. Кузнецова под гражданско-правовой презумпцией понимает прямо или косвенно закрепленное в гражданско-правовой норме индуктивное вероятное предположение, основанное на статистической связи презюмируемого факта с фактом действительным, касающееся обстоятельств, имеющих правовое значение, и влекущее правовые последствия путем необходимости его применения, при условии, что не будет доказано наличие противоположного предположению [11, 13]

Значительный вклад в исследование презумпций внесли представители науки процессуального права. Так, В.И. Каминская определяет презумпцию как такое положение, выраженное прямо или косвенно в правовой норме, которым какой-либо порядок явлений в области отношений, возникающих из человеческого поведения, признается обычным, постоянным, нормальным и не требующим в силу этого специальных доказательств [10]. В.П. Воложанин использовал вместо термина «презумпция» слово «предположение» и понимал под юридическим предположением предположение, освобождающее сторону от доказывания какого-либо факта при доказанности других фактов, поскольку между ними (т.е. фактом, освобожденным от доказывания, и фактами уже доказанными) существует причинная связь, проверенная и подтвержденная прошедшим опытом, практикой [5; 16].

В целом подходы теоретиков права, представителей материально-правовых отраслей и процессуалистов отображают только различное функциональное назначение тех или иных презумпций. С материально-правовой точки зрения презумпции являются способами установления обстоятельств ситуации (обстоятельств дела – в случае его рассмотрения в суде). С позиции процесса презумпции – это способ распределения обязанностей доказывания между сторонами. Но в любом случае презумпцией признается предположение, моделирование юридически значимого явления (юридического факта, правоотношения и т.п.), применяемое при наличии определенных правовой нормой условий.

Значение презумпций в механизме гражданско-правового регулирования общественных отношений трудно переоценить. А. Диденко в работе «Фикции и презумпции в гражданском праве» утверждает, что глубинное значение презумпций состоит в том, что в них ощущается живое дыхание принципов частного права. По мнению ученого, презумпция признания владельца имущества собственником является реализацией принципа равенства форм собственности, презумпция вины есть осуществление принципа свободы предпринимательской деятельности и, соответственно, ответственности за ее результаты. Презумпция знания закона обеспечивает стабильность правовых отношений [7]. Б.А. Булаевский определял, что любая правовая презумпция как модель юридически значимого явления, сформированная на достоверных данных, обладает свойством модельной точности, что позволяет не прибегать всякий раз к проверке при ее применении [3]. А В.В. Диаконов утверждает, что понятие «презумпция» связано с процессуальным возложением бремени доказывания на какую-либо сторону правоотношений, регулируемых тем или иным институтом [16].

Важное значение презумпции имеют и при применении механизма гражданско-правового регулирования деликтных обязательств. Деликтные обязательства – охранительные правоотношения, основной функцией которых является восстановление нарушенных прав потерпевшего, компенсация причиненного вреда. Презумпции при этом являются одной из общеправовых гарантий вынесения законных и справедливых правоприменительных решений. В случае судебного рассмотрения дел о возмещении вреда применение презумпций позволяет распределить бремя доказывания между сторонами дела, освобождая одну из сторон от обязанности доказывать обстоятельства, на которые она ссылается. Это способствует более быстрому рассмотрению дел и принятию справедливых решений.

В юридической доктрине существуют разнообразные классификации правовых презумпций. Так, в зависимости от того, закреплены ли презумпции прямо в правовой норме или только выводятся из нее путем толкования, презумпции делятся на прямые и непрямые. В зависимости от возможности опровержения презумпции бывают опровержимыми и неопровержимыми. По механизму опровержения выделяются презумпции, опровергаемые через отрицание факта – основы презумпции, и презумпции, опровергаемые через отрицание выводов из факта-основы [15].

Для установления особенностей применения презумпций в механизме гражданско-правового регулирования деликтных обязательств важной является классификация презумпций по сферам их применения. В данном случае речь идет об общеправовых презумпциях, применяемых во всех отраслях права, отраслевых презумпциях, свойственных гражданскому праву, и специальных презумпциях, действующих в деликтных обязательствах.

К общеправовым презумпциям, имеющим значение для механизма гражданско-правового регулирования деликтных обязательств, можно отнести презумпцию знания закона, презумпцию законности нормативно-правового акта и презумпцию психического здоровья.

Презумпция знания закона имеет древние корни. Содержание данной презумпции составляло утверждение, что все знакомы с общими требованиями закона, поскольку текст закона донесен до всех и всем понятен, поэтому все осознают правомерность или противоправность своего поведения. В связи с этим в римской юриспруденции была разработана формула «Ignorantia juris recusare potest (незнание закона никого не оправдывает)».

Подобное утверждение содержится и в современной Конституции Украины, часть 2 статьи 68 которой провозглашает, что незнание законов не освобождает от юридической ответственности. т.е. можно смело утверждать, что презумпция знания закона применяется прежде всего в сфере юридической ответственности, в том числе в сфере гражданско-правовой ответственности за причинение внедоговорного вреда. Так, например, причинитель вреда не вправе для своей защиты применять такие аргументы, как незнание того, что его поведение является противоправным или что в некоторых случаях возмещение вреда осуществляется независимо от вины. Родители малолетних, опекуны недееспособных лиц не могут быть освобождены от обязанности возмещения вреда, причиненного малолетними или недееспособными на основании того, что они не знали, что в соответствии с законом данная обязанность возлагается именно на них. Презумпция знания закона реализуется с помощью обязательного официального опубликования нормативных актов, доведения их до широкой общественности. Опубликование законов существовало в самых ранних государствах. С.С. Алексеев утверждал, что с самых давних времен общество старалось познакомить с юридическими знаниями все население, в любом случае образованную его часть, деловых людей и людей, связанных с государственным управлением. Еще в Древнем Вавилоне, например, дети в школах на память учили статьи Кодекса царя Хаммураппи. [1; 16].

В Средневековье если правители хотели донести какой-либо закон до общего сведения, то барабанным боем и звуками труб собирали всех граждан населенных пунктов на площади, рынки, в церкви, где провозглашали тексты указов. В теории права это называлось материальным опубликованием [20].

Формальное опубликование закона или его публикация в официальном издании впервые появилось во Франции во время буржуазной революции XVIII века – все акты центральных законодательных и правительствующих органов стали публиковаться в «Официальной газете», которая свободно распространялась по всей стране. Любой гражданин мог ознакомиться с текстом опубликованного нормативного акта, и вся ответственность за его знание возлагалась на него.

Официальное опубликование законов и иных нормативно-правовых актов имеет целью донесение их содержания до общего сведения, что является абсолютно необходимм для их знания и реализации. Поэтому ни одно правоприменительное решение, включая решение судебное, не может основываться на неопубликованном нормативно-правовом акте. Опубликование нормативного акта осуществляется в официальном издании. При этом напечатанный текст нормативного акта должен полностью совпадать с настоящим текстом акта, принятого соответствующим компетентным органом и подписанного компетентным лицом.

От «незнания закона» следует отличать ситуации невозможности его знать. Так, если нормативный акт не опубликован в открытой печати, имеет гриф «Секретно» или «Для служебного пользования» и не предоставлен конкретному субъекту для ознакомления, презюмировать его знание и возлагать ответственность за неисполнение в данном случае невозможно.

Презумпция законности нормативно-правового акта в механизме гражданско-правового регулирования деликтных обязательств применяется в случае возмещения вреда, причиненного органом государственной власти, органом власти Автономной республики Крым, органом местного самоуправления в сфере нормотворческой деятельности (ст. 1175 ГК Украины). В соответствии с данной статьей возмещению подлежит вред, причиненный физическому или юридическому лицу в результате принятия органом государственной власти, органом власти Автономной республики Крым, органом местного самоуправления нормативно-правового акта, который был признан незаконным и отменен (курсив мой. – О.О.). т.е. презюмируется, что нормативно-правовой акт является законным, а для того, чтобы появилась возможность требовать возмещения причиненного изданием такого акта вреда, необходимо признать его незаконным и отменить.

Требования законности, предъявляемые к нормативно-правовому акту, состоят из нескольких компонентов: акт должен соответствовать Конституции Украины и иным нормативно-правовым актам, имеющим высшую юридическую силу; акт должен быть принят в пределах компетенции выдавшего его органа; акт не должен нарушать закрепленные права и охраняемые законом интересы физических и юридических лиц. При принятии нормативно-правового акта должна быть соблюдена процедура принятия, а сам нормативно-правовой акт должен быть издан в установленной законом форме (иметь официальное наименование, необходимые реквизиты и т.п.).

Вместе с тем отсутствие какого-либо из указанных положений действительности нормативно-правового акта не влечет за собой его автоматическую недействительность. Нормативно-правовой акт все равно является законным, пока не будет отменен в установленном законом порядке. Это может быть отмена акта вышестоящим органом либо административным судом по жалобе заинтересованных лиц. Возможен непрямой вариант отмены – путем принятия иного нормативно-правового акта, по-другому регулирующего те же вопросы.

Таким образом, подавая иск о возмещении вреда, причиненного органом государственной сласти, органом власти Автономной республики Крым либо органом местного самоуправления в сфере нормотворческой деятельности, истец должен опровергнуть презумпцию правомерности нормативно-правового акта, которым ему причинен вред, представив доказательства признания его незаконным и отмены.

Данное утверждение подтверждается судебной практикой. Так, Высший хозяйственный суд Украины отказал в удовлетворении кассационной жалобы истца и кассационного представления прокурора в связи с тем, что «статья 1175 ГК Украины предусматривает возмещение вреда только в случае признания незаконным и отмены в предусмотренном законом порядке соответствующего решения органа местного самоуправления. Наличие таких оснований прокурором и истцом не доказывалось» [18]. В свою очередь, в постановлении от 28 июля 2011 г., дело №41/527 Высший хозяйственный суд также пришел к выводу об отсутствии оснований считать неправомерным отмену лицензии истца, поскольку такая отмена произошла вследствие реализации Верховной Радой Украины конституционных полномочий по принятию законодательных актов. Суд также определил, что закон Украины «О запрете игрального бизнеса в Украине» является действующим и его неконституционность в законодательном порядке на установлена [19].

В механизм гражданско-правового регулирования деликтных обязательств входит также презумпция психического здоровья. Данная презумпция прямо предусмотрена в ст. 3 закона Украины «О психиатрической помощи», в соответствии с которой каждое лицо считается не имеющим психического расстройства, пока наличие такого расстройства не будет установлено на основаниях и в порядке, предусмотренных данным законом и иными законами Украины. Презумпция психического здоровья имеет значение в случае применения ст. 1186 ГК Украины, в соответствии с которой освобождается от обязанности возмещения вреда физическое лицо, которое в момент ее причинения не осознавало значение своих действий и (или) не могло руководить ими. Во время рассмотрения такого рода дел презюмируется, что во время причинения вреда физическое лицо было психически здоровым и вменяемым. Обратное должно быть доказано причинителем.

В деликтных обязательствах также действуют гражданско-правовые отраслевые презумпции (добросовестности и разумности поведения, авторства, правомерности приобретения права собственности, наличия права собственности у собственника имущества) и специальные презумпции, свойственные деликтным обязательствам (презумпция вины причинителя вреда, презумпция противоправности причинения вреда).

Библиографический список

1. Алексеев С.С. Теория права. 2-е изд. М.: БЕК, 1994. С. 320 .

2. Бабаев В.К. Презумпции в советском праве: учеб. пособие. Горький: Изд-во ГВШ МВД СССР, 1974. 124 с.

3. Булаевский Б.А. Функции правовых презумпций // Журнал рос. права. 2011.№3 С. 33–41.

4. Відносно терміну «презумпція правомірності Электронный ресурс: лист Міністерства юстиції України від 06.04.2011 р. №3192-0-4-11-19. Системи інформаційно-правового забезпечення ЛІГА:ЗАКОН, файл MUS15797.LHT

5. Воложанин В.П. Юридические предположения в советском гражданском праве и процессе: дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1953. 156 с.

6. Диаконов В.В. Правовые презумпции: учеб. пособие. URL: http://www.allprao.ru/library/doc108p0/instrum151/item2785.html (дата обращения: 15.03.2013).

7. Диденко А.Г. Фикции и презумпции в гражданском праве // Диденко А.Г. Избранное (Постсоветский период). Алматы: Юрид. лит., 2004. С. 83.

8. Дормидонтов Г.Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1895. 185 c.

9. Дыдынский Ф.М. Латинско-русский словарь к источникам римского права. Варшава: Тип. К. Ковалевского, 1896 г. С. 354 .

10. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.; Л.: Изд. АН СССР, 1948. С. 35.

11. Качур Н.Ф. Презумпции в советском семейном праве: дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1982. 216 с.

12. Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. 2-е изд., испр. и доп . СПб. : Изд-во Р. Асланова "Юрид. центр Пресс", 2004 . 347 с. 

13. Кузнецова О.А. Презумпции в российском гражданском праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 6.

14. Мейер Д.И. О юридических вымыслов и предположениях, о скрытных и притвотрных действиях // Мейер Д. И. Избр. произведения по гражд. праву. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. С 53–162.

15. Масюк В.В. Поділ презумпцій за механізмом спростування // Матеріали між нар. науково-практ. конф., «Актуальні проблеми цивільного, житлового та сімейного законодавства»присвяченої пам’яті В.П. Маслова (25 лютого 2011 р.). Харків. 2011 С. 219–222.

16. Ойгензихт В.А. Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе: Ирфон, 1976. 190 c.

17. Оршанский И.Г. О законных предположениях и их значении // Журнал гражд. и уголов. права. 1874. Кн. 4. C. 1–55; кн. 5. С. 1–73.

18. Системи інформаційно-правового забезпечення электронный ресурс: постанова Вищого господарського суду України від 21.04.2010 р. №2/105 ЛІГА:ЗАКОН, файл H008849.LHT

19. Справа №41/527 // Системи інформаційно-правового забезпечення электронный ресурс: постанова Вищого господарського суду України від 28 липня 2011 р. ЛІГА: ЗАКОН, файл H017258.LHT

20. Тилле А.А. Презумпция знания законов // Правоведение. 1969. №3. С. 34.