УДК 343.222.7 (470.21)

Криминологические и социально-психологические аспекты соучастия в преступлении (на примере Мурманской области)

Д.И. Джулай

Соискатель аспирантуры юридического факультета, кафедра уголовного и административного права

Мурманский государственный технический университет

183010, г. Мурманск, ул. Спортивная, 13

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена одному из наиболее сложных институтов уголовного права – соучастию. Рассматриваются криминологические особенности личностей организованного преступного сообщества, а также социальные и психологические аспекты соучастия в преступлении. Тема рассматривается с использованием статистических данных, материалов электронных и печатных изданий Мурманской области.

Автор отмечает, что организованная преступность на территории Мурманской области – один из наиболее опасных факторов, осложняющих оперативную обстановку в регионе.

В самом общем виде институт соучастия в преступлении представляет собой совершение преступления несколькими лицами. Выявление криминологических и социально-психологических аспектов соучастия в преступлении позволяет сформировать особенности личности гражданина, являющегося соучастником преступления. В первую очередь отмечается, что наличие организатора – один из главных отличительных признаков преступного сообщества (преступной организации). Это наиболее значимая фигура организованного преступного формирования, пользующаяся непререкаемым авторитетом.

Помимо непосредственного исполнителя, участвовать в преступлении могут и соисполнители. Существует еще один вид исполнителя – посредственный исполнитель. Как правило, посредственными исполнителями преступлений могут быть несовершеннолетние граждане, вовлеченные в совершение преступления подстрекателями, организаторами и прочими лицами.

Автор предлагает разделять пособничество на интеллектуальное и физическое. Физическим пособничеством считается предоставление средств и орудий совершения преступления или устранение препятствий к совершению преступления. Под интеллектуальным пособничеством понимается прямое воздействие на сознание, а под физическим – действия, влияющие на сознание.

В статье отмечается, что личность преступника появляется тогда, когда появляется преступная деятельность. Как каждое действие, преступная деятельность является проявлением внутренних мотивов и установок и свойств личности.

Ключевые слова: организованная преступность; соучастие; Мурманская область; предупреждение преступлений

Институт соучастия в преступлении в российском уголовном праве является одним из наиболее теоретически запутанных и сложных для правоприменения, а потому и одним из наиболее интересных для изучения.

Противоправная деятельность является видом поведения людей в социуме. Девиантное поведение человека неизбежно приводит к нарушению закона, совершению преступных действий. Завязываются связи с другими индивидуумами, формируются жизненные установки.

Выявление криминологических и социально-психологических аспектов соучастия в преступлении позволяет суммировать особенности личности гражданина, являющегося соучастником преступления.

Организованная преступность на территории Мурманской области один из наиболее опасных факторов, осложняющих оперативную обстановку в нашем регионе. В 2009 году организованными преступными группировками (далее – ОПГ) совершено 89 преступлений экономической направленности, 15 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, 49 краж.

В Мурманской области сотрудниками следственных подразделений системы МВД совместно с оперативными подразделениями принимаются самые действенные меры к пресечению деятельности преступных группировок и привлечению виновных к уголовной ответственности. За 9 месяцев 2009 года в производстве органов предварительного следствия УВД по Мурманской области находились уголовные дела о 173 преступлениях, совершенных в составе ОПГ и сообществ, т.е. почти в два раза больше, чем за аналогичный период прошлого года. Привлечены к ответственности 43 лица. Окончено направлением в суд с обвинительным заключением 17 уголовных дел [18].

По данным прокуратуры Мурманской области в 2010 г. количество выявленных преступлений, совершенных в составе организованных групп или преступных сообществ (преступных организаций), увеличилось на 2,0% и составило 101 [17].

Тем не менее, в последние годы в сфере борьбы с организованной преступностью в Мурманской области все-таки были достигнуты значительные успехи. Большинство преступных группировок полицейским удалось разбить, а их участников посадить на скамью подсудимых¹.

Исследуя институт соучастия в преступлении, необходимо подробнее остановится на личностях соучастников.

Организация преступного сообщества – наиболее опасная форма проявления организованной преступности, которая характеризуется наличием преступного сообщества (преступной организации), а также созданием объединения организаторов и других соучастников организованных групп в целях совершения или разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений [4].

Согласно Уголовному кодексу Российской Федерации (далее – УК РФ), организатором преступного формирования признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию), либо руководившее ими.

В уголовно-правовом значении организатор преступного сообщества (преступной организации) может быть одновременно и его руководителем, а руководитель преступного сообщества (преступной организации) – только руководителем, но не организатором (если он и организатор, то признается только организатором). Лицо может приступить к руководству преступным сообществом (преступной организации), которое уже имело преступное прошлое (участие в других преступлениях). В случае если на момент вступления в руководство лицо знало о таком преступном прошлом, то данный факт, безусловно, свидетельствует о его повышенной общественной опасности.

Наличие организатора – один из главных отличительных признаков преступного сообщества (преступной организации). Это наиболее значимая фигура организованного преступного формирования, пользующаяся непререкаемым авторитетом. Его требования обязательны для всех участников преступления. На него возлагаются функции координации действий других соучастников (разработка плана совершения преступления, подбор других участников, распределение между ними ролей) либо руководство действиями соучастников на месте совершения преступления. Особой разновидностью организаторской деятельности выступает создание организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) либо руководство (управление) ими.

Организатор преступного сообщества (преступной организации), как правило, имеет криминальный опыт (чаще всего судимость), является генератором преступных идей, он изобретателен, честолюбив, предприимчив, решителен. Ему присущи волевые качества, быстрота ориентирования и принятия решений в сложных ситуациях. Под маской добродетельности и порядочности часто скрываются жестокость, расчетливость, несправедливость, лживость, мстительность. Он способен оказывать влияние и подчинять своей воле других, активно стремится налаживать контакты с высокопоставленными должностными лицами, деятелями культуры, науки, искусства. Внешне такие лица стараются держать себя «на высоте», вырабатывают определенный имидж, умеют общаться с другими людьми, поддерживать беседу. Организатор творчески подходит к поиску новых возможностей обогащения и достижения власти. Его можно назвать интеллектуальным преступником. Кроме того, к основным качествам, присущим организатору, относятся: умение убеждать в своей правоте, способность влиять на людей, коммуникабельность, высокий профессиональный уровень и т.д. [3].

Примером недавней практики по выявлению организатора преступной группировки в Мурманской области может являться рассмотренное в 2010 году в Мурманском областном суде уголовное дело по обвинению Владимира Васькина, который совершил ряд преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, как в крупном, так и в особо крупном размере, в составе организованной преступной группы, входящей в состав преступного сообщества. Васькин, являясь лидером организованной преступной группы, забирал из тайников, расположенных на территории Мурманска, наркотические средства, перевозил их к месту жительства, расфасовывал в удобные свертки и сбывал жителям областного центра².

В соответствии с ч. 2 ст. 33 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее ? УК РФ) испол­нителем признается лицо, непосредственно со­вершившее преступление, либо непосредствен­но участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уго­ловной ответственности в силу возраста, невме­няемости или других обстоятельств, предусмо­тренных УК РФ [23].

УК РФ 1996 г. расширил понятие исполните­ля, представив его в троичной системе: 1) лицо, непосредственно совершившее преступление; 2) лицо, непосредственно участвовавшее в со­вершении преступления совместно с другими соучастниками; 3) лицо, совершившее престу­пление посредством использования других лиц.

Однако во всех трех случаях соответствую­щее лицо должно обладать общими признаками субъекта преступления, т.е. быть вменяемым и достигнуть возраста уголовной ответственно­сти, а также специальными признаками, когда норма статьи Особенной части УК РФ предусма­тривает специальный субъект. Тем не менее, действия ис­полнителей во всех трех случаях должны составлять объективную сторону преступления [22].

Г. Коробков утверждает, что с этим утверждением следует согласиться, что «отсутствие исполнителя престу­пления исключает соучастие. Совершенные ис­полнителем преступные действия предопреде­ляют юридическую оценку содеянного осталь­ными соучастниками [6].

В разные периоды времени ученые-цивилисты старались дать понятие непосредственного исполнителя преступления. Однако данная тема до сих пор является не разработанной в полной мере. В своем труде Л.Р. Токшина ссылается на различные точки зрения по обозначенному вопросу. Цитирует П.Ф. Тельнова, который, задаваясь вопросом о том, яв­ляется ли соучастник исполнителем, обращался к законодательной характеристике объективной стороны преступления, при этом «лицо, полно­стью либо частично выполнявшее ее, должно признаваться исполнителем». Далее Л.Р. Токшина анализирует мнение П.И. Гришаева и Г.А. Кригера, которые, в свою очередь, позицию П.Ф. Тельнова называли узкой и формальной, неточной и расплывчатой, так как пособник также совершает преступление, поэтому и он подлежит уголовной ответственно­сти. Развивая свою позицию, ученые также гово­рили о том, что только действия исполнителя вхо­дят в структуру его поведения на стадии исполне­ния, при этом действия остальных соучастников в силу своей специфичности не способны вызвать к жизни преступный результат. П.И. Гришаев и Г.А. Кригер определяли исполнителя следующим образом: исполнителем признается лицо, выполнившее объективную сто­рону преступления, предусмотренного нормой Особенной части уголовного закона. Проанализировав мнения различных авторов, Л.Р. Токшина, приходит к выводу, с которым можно согласиться, а именно: среди ученых отсутствует единое толкование понятия непосредственного исполнителя преступления. Каждый трактует данное понятие по-своему, тем самым расширяя или сужая его. Такое разночтение может быть и результатом личного отношения человека к конкретному со­ставу преступления в зависимости от его тяже­сти, частоты совершения, социальной осуждае­мости и порицания [22].

Помимо непосредственного исполнителя, участвовать в преступлении могут и соисполнители. В gостановлении Пленума Верховного Суда РФ указывается, что действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия содействовавших другим лицам в совершении преступления, следует квалифицировать как соисполнительство в групповом изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера (ч. 2 ст. 33 УК РФ) [13].

Существует еще один вид исполнителя – посредственный исполнитель. Это лицо, со­вершившее преступление посредством исполь­зования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ. В данном случае речь идет о посредственном исполнителе, который своими силами не причи­няет вреда, используя при этом других лиц [22].

Как правило, посредственными исполнителями преступлений могут быть несовершеннолетние граждане, вовлеченные в совершение преступления подстрекателями, организаторами и прочими лицами. И, как правило, все преступления, совершаемые малолетними, осуществляются в группе.

По данным статистики о совершении преступлений несовершеннолетними, в Мурманской области с 2001 по 2011 г. детская преступность продолжает идти на убыль. Об этом свидетельствуют цифры. В 2001 году правоохранители зарегистрировали 1314 преступлений, в 2010 году – всего 435. Согласно судебной статистике только в федеральные суды Мурманской области в I полугодии 2011 г. поступило 107 дел в отношении 139 несовершеннолетних.

По утверждению помощника прокурора области по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних Прокуратуры Мурманской области Елены Байковой, которая дала интервью газете «Вечерний Мурманск», «в криминальной среде доля несовершеннолетней преступности составляет пять процентов. Это соотношение на протяжении долгих лет стабильно». Елена Байкова подчеркивала, что «самое ужасное в подростковой преступности то, что первое свое преступление в большинстве случаев они совершают в возрасте до 14 лет. К достижению уголовной ответственности общество получает рецидивиста».

Помимо прочего, помощник прокурора, говоря о социальном портрете малолетних правонарушителей, отметила, что, «как правило, это дети из неблагополучных семей. На многих влияет асоциальный образ жизни родителей. Эти ребята, как правило, сами очень рано познали аромат табака и вкус спиртных напитков. Есть среди них и наркоманы. Для них характерно ослабленное чувство стыда, несдержанность, грубость и жестокость, озлобленность на весь окружающий мир. Они не уравновешены эмоционально, тщеславны, упрямы, нечувствительны к страданиям других». Также Байкова подчеркнула: «Однозначного и исчерпывающего ответа на вопрос о причинах детской преступности нет и быть не может. Причины разные. Знаменитый итальянский тюремный врач Ломброзо считал, что порок преступности человек получает от рождения. Поэтому преступник не поддается перевоспитанию, его можно только карать. На этом он основал свою научную теорию, которая была популярна в начале прошлого века. Оппоненты Ломброзо обвиняли в причинах криминализации общества атеизм, уход от религии, веры, культурных традиций. А некоторые во главу угла ставят экономические аспекты развития общества, которое заставляет родителей все время отдавать работе вместо воспитания своих детей. Но есть и такие, кто усматривает зло в благополучии, высоком уровне достатка. Они уверены, что преступность малолетних – от изобилия и развращенности вкусов, нравов. Хочется чего-то такого, и это желание подчас толкает молодежь на преступления» [20].

Одним из соучастников преступлений является подстрекатель. Подстрекатель, используя уговоры, шантаж, угрозы и другие способы воздействия, фактически совершает все действия, чтобы склонить других лиц к совершению преступления. При этом действия подстрекателя носят оконченный характер. Осуществлению преступления противодействуют не обстоятельства, которые не зависят от подстрекателя, а воля и решимость лица, которого пытаются склонить к совершению преступления.

Действия подстрекателя, совершившего неудавшиеся действия с целью склонить исполнителя к совершению преступления, при отказе исполнителя являются покушением на подстрекательство, а не приготовлением к преступлению [21].

Действия подстрекателя связаны с преступлением и общественно опасными последствиями не причиной, а инспиративно и непосредственно не ведут к наступлению преступных последствий. Они служат лишь поводом к совершению, инициируют преступные действия.

По мнению В.Д. Филимонова, действия подстрекателя при соотнесении с действиями исполнителя и пособника имеют меньшую степень общественной вредности. Именно поэтому ч. 3 ст. 34 УК РФ установила, что уголовная ответственность подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на ст. 33. В соответствии же с ч. 1 ст. 67 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень их фактического участия в совершении преступления, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда [24, с. 38].

Вместе с тем, как отмечает О.А. Михаль, допустимо приравнивать к подстрекателям и пособникам организаторов преступления. Между действиями организатора и исполнителя с преступлением и его общественно опасными последствиями прямая связь, где в руках исполнителя обычные способы, орудия и средства воздействия на объект, а у организатора – другие участники преступления [10, с. 21].

Поэтому следует согласиться с мнением В.Д. Филимонова в том, что в ч. 3 ст. 34 УК РФ без достаточных оснований предусмотрена одинаковая квалификация действий как подстрекателей и пособников, так и организаторов преступления. Действия организатора должны квалифицироваться так же, как и действия исполнителя преступления [24, с. 39].

Рассматривая характерные особенности пособника преступления, опять можно обратиться к работе В.Д. Филимонова, который утверждает, что условиями совершения преступления могут быть, в частности, действия пособника. По сравнению с действиями исполнителя они представляют, по общему правилу, меньшую общественную вредность. И это понятно: поведение исполнителя находится в причинной связи с наступившим результатом, а действия пособника – лишь в кондициональной зависимости [24, с. 38].

Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления.

Можно разделить пособничество на интеллектуальное и физическое.

Физическим пособничеством считается предоставление средств и орудий совершения преступления или устранение препятствий к совершению преступления.

Под интеллектуальным пособничеством понимается прямое воздействие на сознание, а под физическим – действия, влияющие на сознание [10, с. 22–23].

Примером преступления, произошедшего на территории Мурманской области, совершаемого с помощью пособников, может служить дело о растрате чужого имущества.

Так, по данным одного из информационных электронных ресурсов г. Мурманска, в котором 8 ноября 2011 г. размещена статья, рассказывается, что доказательства, собранные военным следственным отделом СК РФ по Санкт-Петербургскому гарнизону, признаны судом достаточными для вынесения приговора бывшим начальникам 181-, 864- и 301-го управлений начальника работ (далее – УНР), дислоцированных в г. Североморске Мурманской области, полковникам запаса Игорю Михееву, Юрию Трояну и Виктору Коняхину, а также бывшему заместителю начальника 1078 УНР, дислоцированного в г. Санкт-Петербурге, Сергею Гаевому.

Гаевой признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ (растрата чужого имущества, совершенная с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере), Михеев – в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33 и – ч. 4 ст. 160 УК РФ (пособничество в совершении растраты в особо крупном размере), а Троян и Коняхин – в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33 – ч. 3 ст. 160 УК РФ (пособничество в совершении растраты в крупном размере).

Решением 224-го гарнизонного военного суда Гаевому и Михееву назначены наказания в виде 3 и 2 лет лишения свободы соответственно с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Коняхину и Трояну назначено наказание в виде штрафа в размере 200 и 240 тысяч рублей соответственно. Суд также удовлетворил иск о взыскании с подсудимых в солидарном порядке около 2,2 миллиона рублей причиненного, но не возмещенного государству ущерба, сообщает пресс-служба Главного военного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации [19].

Таким образом, соучастники преступлений занимают различное положение в преступном сообществе. Каждой группе присущи свои определенные черты. Например, организатор преступления, как правило, относится к более старшей возрастной группе, имеет качества лидера, более психологически устойчив и т.д. В свою очередь, исполнителям присущ более низкий уровень психологической устойчивости, образовательный уровень и т.д.

Далее следует остановиться на социально-психологических аспектах соучастия в преступлении. В связи с этим необходимо рассмотреть некоторые социальные и психологические особенности преступных групп.

Так, Г.К. Корнеева дает заслуживающее внимание определение организованной преступности. Организованная преступность – это не только уголовно-правовое понятие, но и сложное, многоаспектное и постоянно изменяющееся социальное явление, характеризующееся тесным смыканием (переплетением) уголовного мира с теневыми экономическими и коррумпированными властными структурами, проявляющееся в деятельности различных структурных звеньев преступной среды, направленной на получение противоправных и некоторых видов правомерных доходов.

Из определения можно выделить наиболее яркий признак организованной преступности – наличие преступных объединений лиц для систематического занятия преступлениями. Общее криминологическое представление об организованном преступном объединении включает в себя такие признаки, как жесткую иерархию, иными словами, соподчиненность участников, дисциплину на основе устанавливаемых правил поведения и уголовных традиций. Власть в группе концентрируется в руках одного или нескольких лидеров, а количество участников колеблется от 5 до нескольких сотен и даже тысяч человек. Статус организованного преступного объединения в уголовном мире определяется в зависимости от криминогенной авторитетности лидера, количества участников и самого характера преступной деятельности [5].

Как указывает В.В. Малиновский, уголовно-правовой наукой давно раскрыты социальные особенности соучастия, оправдывающие при прочих равных условиях большую наказуемость действий соучастников по сравнению с единолично действующим субъектом [9,c. 349].

Сложение воль, сил, умений и навыков нескольких лиц в одном деянии позволяет им с меньшими трудностями добиться желаемого результата, легче преодолеть препятствия со стороны потерпевшего и иных лиц на пути совершения преступления, причинить больший ущерб охраняемым уголовным законом общественным отношениям, с возрастающей вероятностью избежать уголовной ответственности, противодействовать следствию. «При соучастии преступники объединяют свои усилия, часто заранее распределяют между собой роли. Все это облегчает совершение преступления, позволяет идти на него с большей уверенностью и меньшим риском разоблачения» [11].

Сама по себе структура организованной преступности позволяет называть ее квазигосударством, «теневой властью», поскольку любая организованная преступная группа строится по образу и подобию властных структур, имеет свою иерархию, свои «ветви власти», свои «сдержки и противовесы». Криминологические черты организованной преступности достаточно подробно раскрыты в литературе, и бесспорен тот факт, что сегодня она представляет собой угрозу национальной безопасности России [7].

Для полного представления о социальных аспектах соучастия в преступлении также необходимо рассмотреть основания криминализации.

Как известно, «криминализация есть процесс выявления общественно опасных форм индивидуального поведения, признания допустимости, возможности и целесообразности уголовно-правовой борьбы с ними и фиксации их в законе в качестве преступных и уголовно наказуемых» [15, с. 100]. И поскольку основанием для криминализации «является существование общественно опасного поведения, требующего уголовно-правового запрета» [8, с. 102], то применительно к проявлениям организационной деятельности социально-правовыми основаниями криминализации преимущественно в виде постоянного увеличения уголовно-правовых запретов в рассматриваемой сфере выступают: во-первых, наличие, развитие и распространение организованных форм преступной деятельности, вследствие чего для пресечения преступной деятельности, угрожающей в целом обществу, государству и международному сообществу, законодатель объявляет преступным создание соответствующих организованных форм преступной деятельности вне зависимости от факта совершения в рамках этих форм конкретных преступлений; во-вторых, наличие деятельности, являющейся преступной или незаконной, вследствие чего для ее пресечения законодатель объявляет преступной ее организацию; и? в-третьих, наличие аморальных либо социально деструктивных поступков, в том числе связанных с иными преступлениями, вследствие чего для устранения условий их совершения законодатель (будучи не вправе сделать их сами по себе преступными) объявляет преступными различные формы организации этих поступков.

По мнению В.В. Малиновского, с которым следует согласиться, приведенные основания криминализации проявлений организационной деятельности достаточно полно охватывают все ее проявления, известные действующему уголовному закону [9, с. 354–355].

Личность преступника появляется тогда, когда появляется преступная деятельность. Как каждое действие, преступная деятельность явля.тся проявлением внутренних мотивов и установок и свойств личности.

Чтобы понять и охарактеризовать деятельность человека, необходимо обратиться к глубинам его сознания, чтобы отыскать истоки, существующие на генетическом уровне как память поколений. Память, как фактор сознания позволяет человеку запечатлевать, хранить и воспроизводить опыт своей жизнедеятельности.

Генетическая уникальность каждого человека обусловлена индивидуальными биологическими отличиями, являющимися предпосылками формирования личности, его сознания.

Деятельность всегда связана со сложными психическими процессами, их высшим проявлением – сознанием.

Движущей силой любой активности личности, в том числе положительной и отрицательной, является противоречивость, несовпадение между целью и результатом, побуждением к действиям и итогом этих действий.

Мотивация полностью зависит от субъекта.

Человеком, который имеет асоциальные установки, допускается существование особой мотивации, суть которой в самой притягательности действий с неопределенным исходом. Человек понимает, что преступление, которое он собирается совершить, возможно, принесет нежелательный результат или не те последствия. Но человека это не останавливает. Он делает выбор в пользу криминальной деятельности и мотивирует свой выбор. Мотивация при этом может быть неоднозначной и специфичной для каждого человека [16, с. 262–264].

Рассматривая психологические особенности соучастия в преступлении, следует отметить, что при осуществлении совместной преступной деятельности, возникают связи между участниками группы. По сути, совместные преступные деяния являются одним из признаков соучастия.

Связь участников преступной группы между собой является взаимообуславливающей зависимостью друг от друга.

Организованные преступные группы отличаются стабильностью личного состава, у них вырабатываются групповые нормы поведения и ценностные ориентиры. Нарушитель определенных норм поведения подвергается преследованию. В организованной группе имеется четко поставленная цель преступления. Интересы ее членов отличаются выраженной криминальной направленностью.

При психологическом анализе организованной преступной группы необходимо определить степень ее антиобщественной направленности, цели и мотивы, а также специфику эмоциональных связей между членами группы [2, с. 527].

В литературе существует интересные идеи по поводу объединения в группы.

По данным социальных психологов, существует до 15 различных «групповых эффектов», обеспечивающих интеграцию индивидуальных действий в совместной групповой деятельности [14, с. 223]. Применительно к данному исследованию, например, эффект социальной фасилитации заключается в том, что присутствие других членов группы побуждает преступников к более энергичным действиям. Эффект принадлежности к группе проявляется, когда виновный реагирует на потерпевшего с позиций своего группового членства, а не с позиции отдельной личности. Эффект группомыслия «сглаживает» желания отдельных лиц в пользу веры в этичность преступной группы, правильность ее мнения, выбора, морали. Эффект конформизма позволяет «усваивать» мнение большинства или руководителя преступного объединения. Эффект подражания отличается от предыдущего тем, что если при конформизме группа так или иначе оказывает давление на своего члена, то в данном случае следование групповым требованиям является добровольным. Эффект «мы – они» обеспечивает формирование чувства принадлежности к определенному преступному объединению и размежевание с другими. Эффект группового фаворитизма базируется на эффекте «мы – они», противопоставляя «правильных своих» «неправильным чужим». Эффект группового эгоизма формирует направленность групповых интересов, целей и норм поведения против интересов и целей, норм поведения всего общества. Эффект волны объясняет природу распространения в группе преступных целей, норм и ценностей. Эффект синергии создает «прибавочную» эффективность преступной деятельности, которая превышает сумму эффективности индивидуальных действий по принципу «1+1>2».

Таким образом, уголовная ответственность за создание преступных объединений и деятельность в их составе должна учитывать количественный состав таких формирований [12, с. 185].

Обобщая вышеизложенное, следует отметить, что основное внимание в статье уделяется рассмотрению института соучастия в преступлении, который в самом общем виде представляет собой совершение преступления несколькими лицами. Также даются характеристики личностей соучастников преступления. Рассматриваются более детально портреты соучастников преступления с точки зрения криминологических и социально-психологических аспектов. Приводятся статистические данные о состоянии организованной преступности на 2009 и 2010 года на территории Мурманской области. Помимо этого, рассматриваются примеры судебной практики и практики органов правопорядка по преступлениям, совершенным в Мурманской области организованными преступными группами.

В данной статье многие вопросы были оставлены без внимания, поэтому исследование в этой области следует продолжать и уделить более детальное внимание каждому аспекту соучастия в преступлении.

Хотя в статье и проведено некое обобщение теоретического материала, с примером из практики Мурманской области, представляется необходимым продолжить исследование. Данная работа может послужить фундаментов для такого рода исследований.

Библиографический список

1. В карьере организованной преступной группы поставлена точка [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vmurmanske.ru.

2. Васильев В.Л. Юридическая психология: учебник для вузов. СПб.: Питер, 2009. 608 с.

3. Гриб В.Г. Характеристика и особенности личности лидеров и участников преступных сообществ, действующих в экономике и других сферах // Правотворчество и правоприменительный процесс в современной России. 2007. Вып. 1. С. 154–169.

4. Казакова И.Н. К вопросу об уголовной ответственности организаторов преступного сообщества (преступной организации) // Юристъ-Правоведъ. 2011. №4. С. 26–29.

5. Корнеева Г.К. Организованная преступность как негативное социально-психологическое явление // Прикладная юридическая психология. 2008. №3. С. 99–106.

6. Коробков Г. Исполнитель преступления: пробле­мы теории, законодательной регламентации и судеб­ная практика // Уголовное право. 2006. №2. С. 46.

7. Кубов Р.Х. Параметры сложных форм соучастия // Рос. следователь. 2007. №13. С. 10–12.

8. Лопашенко Н.А. Уголовная политика / отв. за вып. И.А. Бусыгина. М.: Волтерс Клувер, 2009. 608 c.

9. Малиновский В.В. Понятие и виды организованной преступной деятельности в уголовном праве России // Актуальные проблемы рос. права. 2009. №1. С. 348–355.

10. Михаль О.А. Общественная вредность как критерий классификации соучастия в преступлении // Научный вестн. Омской акад. МВД России. 2007. №1. С. 19–23.

11. Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть: курс лекций; в 2 т. М.: Юрид. лит., 2004. 496 с. Т. 1.

12. Никитин С.Г. Актуальные проблемы уголовной ответственности за преступные объединения // Вестн. Чуваш. ун-та. 2006. №6.

13. О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верхов. Суда Рос. Федерации от 15 июня 2004 г., №11 // Бюл. Верхов. Суда Рос. Федерации. 2004. №8.

14. Платонов Ю.П. Социальная психология поведения. СПб.: Питер, 2006. 464 с.

15. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. д.ю.н., проф., засл. деятеля науки РФ А.И. Коробеева. Т. 1: Преступление и наказание. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юрид. центр Пресс», 2008. 1133 с.

16. Посельская Л.Н.Криминалистические и иные методы изучения личности преступника и мотивация его деятельности // Вестн. Рос. гос. гуманит. ун-та. 2009. № 11.

17. Прокуратура Мурманской области. О состоянии преступности в Мурманской области в 2010 году [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.prok-murmansk.ru.

18. С оргпреступностью борется милиция и Президент [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.b-port.com.

19. Североморским полковникам вынесен приговор. Вот куда пошли миллионы на жилье для Северного флота [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.prok-murmansk.ru.

20. Серебряков В. Человек и закон // Вечерний Мурманск. 2011. 20 авг.

21. Ситникова А.И. Законодательные фикции в нормах о неоконченном преступлении и соучастии // Среднерус. вестн. обществ. наук. 2007. №3. С. 65–68.

22. Токшина Л.Р. Исполнитель преступления как основная фигура соучастия // Вестн. Челябин. гос. ун-та. 2011. №4. С. 55–59.

23. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федер. закон от 13 июня 1996 г., №63-ФЗ (с изм. и доп. от 7 дек. 2011 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. №25, ст. 2954.

24. Филимонов В.Д.Детерминирующие связи в системе элементов состава преступления // Государство и право. 2005. №5.