УДК 347.4

СОДЕРЖАНИЕ СУБСИДИАРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

Х.Т. Насиров

Кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой гражданского права

Российско-Таджикский (Славянский) университет,

734025, Республика Таджикистан, г. Душанбе, ул. М. Турсун-заде, 30

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена комплексному исследованию объема субъективных прав и обязанностей, принадлежащих участникам субсидиарного обязательства и составляющих его содержание. В работе обосновывается, что в субсидиарном обязательстве, как и в любых других обязательственных правоотношениях, субъективные права и обязанности участвующих в нем сторон определяют границы их правомерного (дозволенного и необходимого) поведения для той или иной ситуации, согласовывая его (это поведение) в отношении друг друга.

Ключевые слова: субсидиарное обязательство; кредитор; основной должник; субсидиарный должник; субъективные гражданские права и обязанности

Важнейшим элементом субсидиарного обязательства, без изучения которого невозможно понять ее квалификационную сущность как особого вида гражданского правоотношения, является его содержание. В юридической литературе большинством исследователей в качестве содержания правоотношения рассматриваются субъективные права и юридические обязанности, которыми наделяются участники этих правоотношений и которые в дальнейшем и предопределяют их поведение (этих участников) в рамках существующих между ними правоотношений [2, с. 82]. Несмотря на то, что и само понятие субъективных гражданских прав и юридических обязанностей в науке гражданского права определяется довольно-таки не совсем идентично [2, c. 83]¹, все же воспользуемся именно данным определением для того, чтобы комплексно исследовать объем субъективных прав и обязанностей, принадлежащих участникам субсидиарного обязательства и составляющих его содержание. В субсидиарном обязательстве, как и в любых других обязательственных правоотношениях, субъективные права и обязанности участвующих в нем сторон определяют границы их правомерного (дозволенного и необходимого) поведения для той или иной ситуации, согласовывая его (это поведение) в отношении друг друга.

Так, имеющийся у кредитора, как у управомоченной в субсидиарном обязательстве стороны, объем субъективных прав потребовать надлежащего и своевременного исполнения его требований предопределяет как его собственные поведенческие возможности, так и поведенческие возможности контрагентных ему по обязательству лиц. В частности, чтобы удовлетворить свои интересы, кредитору предоставляется право сначала обратиться к основному должнику с требованием исполнить принятые на себя обязательства и только затем в случае неисполнения этого требования со стороны основного должника предъявить их в неисполненной части к дополнительному должнику. Фактически кредитор не вправе напрямую обращаться к субсидиарному должнику исполнить его требование в части или полностью, минуя основного. По нашему мнению, именно данные субъективные права кредитора предопределяют меру его возможного поведения и пределы необходимого поведения основного и дополнительного должников в субсидиарных обязательствах.

В субсидиарных обязательствах кредитор вправе привлечь субсидиарного должника к ответственности по обязательствам основного должника не совместно с ним, а только в части неисполненного. В отличие от других обязательств в субсидиарном кредитор должен осознать, что его субъективное право принудить дополнительного должника к исполнению неисполненных обязательств в субсидиарном порядке появляется у него в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения основным должником своих обязательств. Волевой характер действий кредитора на возможное привлечение субсидиарного должника к исполнению его требований в их неудовлетворенной части может быть сформирован только при наступлении одного из следующих условий: невозможности основным должником удовлетворить требования кредитора; когда в разумный срок кредитор не получит от основного должника ответа об исполнении предъявленного требования. В данном случае для кредитора становится необходимо достаточным поведение на установление вышеуказанных обстоятельств. Мера возможного поведения управомоченного лица предопределяет меру его должного поведения, обеспечивающего удовлетворение его интересов со стороны обязанных лиц. В частности, согласно ч. 1 ст. 430 ГК Республики Таджикистан, при осуществлении своего субъективного права поведенческое долженствование кредитора включает в себя необходимость совершения им действий, направленных на установление факта и причин неисполнения основным должником принятых на себя обязательств либо на установление факта и причин уклонения основного должника от удовлетворения требований кредитора. В этой связи, по нашему мнению, представляются невозможным привлечь дополнительного должника к субсидиарной ответственности только из-за того, что основной должник своевременно не смог проинформировать кредитора о причинах неудовлетворения его требований. В этом случае кредитор обязан первоначально предъявить эти требования к основному должнику, для того чтобы установить невозможность исполнения обязательств или же обстоятельства уклонения от исполнения. Также для кредитора представляется невозможным осуществить свои субъективные права в части восполнения неудовлетворенных интересов за счет субсидиарного должника и в случаях, если им (кредитором) не предприняты достаточные действия, подтверждающие отсутствие условий, предусмотренных ч. 2 ст. 430 ГК Республики Таджикистан. Кредитору запрещается привлекать субсидиарного должника к исполнению неисполненных обязательств основного должника при наличии двух условий: во-первых, если у основного должника имеется требование, удовлетворение которого может идти в зачет требований кредитора; во-вторых, если требование кредитора может быть удовлетворено посредством имеющегося у кредитора права на бесспорное взыскание денежных средств со счета основного должника [4, c. 621].

Анализ субъективных прав кредитора, осуществляемых им в рамках реализации субсидиарных обязательственных правоотношений, позволяет сделать вывод об их волевом содержании, когда они возникают, изменяются и прекращаются в соответствии с сформировавшейся у кредитора волей. При этом воля кредитора не только ориентирована на совершение действий, направленных на удовлетворение его интересов, но и предопределяет поведение обязанных ему лиц (прежде всего дополнительного должника) надлежащим образом исполнить требования кредитора, составляющих основу его интересов. Именно с момента, когда управомоченное в субсидиарном правоотношении лицо осознает необходимость удовлетворения своих интересов, у обязанных к нему в обязательстве лиц возникают корреспондирующие обязанности исполнить эти требования. В данном случае поведение обязанных лиц (особенно субсидиарного должника) в субсидиарных обязательствах становится зависимым от действий кредитора с момента, когда последний сформирует свое волеизъявление на надлежащие осуществление принадлежащего ему объема субъективных прав.

Так, осознав, что основной должник не исполнил либо ненадлежаще исполнил принятые на себя обязательства, кредитор вправе привлечь к удовлетворению неисполненного дополнительного должника и данная возможность, наполненная силой публичного принуждения, предопределяет дальнейшее поведение субсидиарного должника. Фактически осуществление управомоченным лицом принадлежащего ему объема гражданских прав предопределяет и обеспечивается возникновением у обязанных в этом обязательстве лиц корреспондирующих гражданских обязанностей.

Однако это совсем не означает, что воздействие кредитора на поведение должников в субсидиарном обязательстве этим и ограничивается. В частности, в субсидиарном обязательстве дополнительный должник ощущает на себе влияние кредитора еще до возникновения у него обязанности надлежащим образом удовлетворить интересы управомоченной стороны в их неисполненной части. Так, сам факт неисполнения или ненадлежащего исполнения основным должником принятых на себя обязательств предопределяет осознание кредитором, предпринять действия, направленные на возникновение соответствующих прав и обязанностей, определяющие надлежащее удовлетворение интересов управомоченного субъекта в их неисполненной части со стороны субсидиарного должника. В результате неисполнения основным должником принятых на себя обязательств у кредитора возникает возможность своим волеизъявлением обязать субсидиарного должника удовлетворить эти обязательства в части неисполненного. В этом плане вполне очевидно, что до сформирования соответствующей воли вызвать определенные юридические последствия для дополнительного должника, у последнего никаких обязательств перед кредитором не возникает. Несмотря на это, поведение субсидиарного должника уже тогда становится весьма зависимым от еще не принятого кредитором решения. До принятия решения субсидиарный должник хотя ни к чему и не обязан, но он уже оказывается в положении ожидания того или иного волеизъявления управомоченного в субсидиарном обязательстве лица. Взаимосвязанность между еще несформировавшейся волей кредитора и поведением дополнительного должника прежде всего проявляется в потенциальном принятии должником любого из возможных решений кредитора, когда субсидиарный должник не вправе, да и не должен воспротивиться принятому кредитором решению, привлечь или не привлечь его исполнить неудовлетворенные основным должником требования. В этой связи данная возможность кредитора влиять на поведение субсидиарного должника, еще до совершения им (кредитором) определенных действий, делает ее весьма сходной с секундарными правами².

По нашему мнению, признать данные права кредитора по отношению к дополнительному должнику секундарными нельзя. Во-первых, секундарному праву управомоченного лица противостоит такая связанность пассивной стороны, которая воплощается в необходимости претерпевать результат значимых действий управомоченного субъекта. Во-вторых, данное пассивное претерпевание обязанной стороны должно быть обусловлено непосредственно волей и действиями активного в обязательстве субъекта. В субсидиарном обязательстве возникновение обязательственных прав кредитора обусловливается прежде всего обстоятельствами, связанными с поведением основного должника надлежаще исполнить или не исполнить принятые на себя обязательства, и соответственно независимо от воли кредитора. Управомоченное в субсидиарном обязательстве лицо без наступления отлагаемого условия, выразившееся в неисполнении основным должником принятых на себя обязанностей, не в состоянии по своей воле вызвать какие-нибудь изменения юридического положения обязанного к нему дополнительного должника.

В этом плане в рамках определения границ дозволенного и необходимого поведения участников субсидиарного обязательства, большое значение приобретает исследование объема субъективных прав и юридических обязанностей основного должника. В данном случае, в субсидиарных обязательствах, для основного должника мерой его необходимого поведения становится надлежащее исполнение требований кредитора. При этом, рассматривая обязанность основного должника сквозь призму его активных действий, направленных на надлежащее исполнение требований кредитора, гражданское законодательство ненадлежащее исполнение субъективной обязанности основного должника, больше обеспечивает существованием стойкой фигуры субсидиарного должника, и это, как нам представляется, становится принципиальной особенностью субсидиарного обязательства. Как было отмечено, в рамках обеспечения и защиты своих интересов от возможного неправомерного поведения основного должника (когда основной должник не сможет исполнить принятое на себя обязательства или откажется от его исполнения) у кредитора появляется субъективное право привлечь субсидиарного должника исполнить неисполненную часть требований кредитора. В принципе в субсидиарном обязательстве должное поведение основного должника напрямую обеспечивается не принудительными механизмами его надлежащего исполнения, которых непосредственно в обязательстве для основного должника и не существует, а автоматическим возникновением обязательств субсидиарного должника. Надлежащее либо ненадлежащее исполнение требований кредитора со стороны основного должника, становится своего рода абстрактным условием для возникновения у управомоченного в субсидиарном обязательстве лица права требовать от альтернативного в этом обязательстве обязанного лица осуществления необходимого поведения, соответствующего его интересам (кредитора).

Во многих случаях для гражданского законодательства безразличны даже основания неисполнения либо ненадлежащего исполнения основным должником принятых на себя обязанностей. Соответственно, чтобы как-то обеспечить защиту законных прав и интересов субсидиарного должника от недобросовестного поведения как кредитора, так и основного должника, нельзя не отметить и такую субъективную обязанность основного должника, как предоставление своевременной информации дополнительному должнику о наличии возражений относительно имеющихся встречных требований к кредитору, удовлетворение которых может идти в зачет его требований и прекращения обязательства, и об имеющейся у кредитора возможности права на бесспорное взыскание денежных средств со своего счета. Это является основными субъективными обязанностями основного должника в субсидиарных обязательствах.

Как в первом случае, законодательство не обеспечивает данной активной информационной обязанности основного должника соответствующими принудительными механизмами надлежащего исполнения. И в данном случае необходимость действовать в интересах управомоченного в субсидиарном обязательстве лица не обеспечивается какой-либо санкцией за ее неисполнение. Для основного должника не предусматривается никакой ответственности за непредоставление либо несвоевременное предоставление субсидиарному должнику соответствующей информации о взаимозачете требований кредитора или их возможном бесспорном списании. Более того, сама эта мера должного поведения основного должника инициируется действиями субсидиарного должника, на которого согласно ч. 4 ст. 430 ГК Республики Тджикистан, возлагается обязанность предупредить основного должника о предъявленном требовании кредитора до их удовлетворения. Отсутствие механизмов принудительной реализации дает нам право назвать активные обязанности основного должника в субсидиарных обязательствах обязанностями регулятивного характера³.

В свою очередь можно отметить, что регулятивному характеру информационных обязанностей основного должника корреспондирует его субъективное право потребовать от дополнительного должника совершения действий, связанных с уведомлением о предъявленных к нему со стороны кредитора требованиях. Как было отмечено выше, осуществление данного субъективного права основного должника обеспечивается в принудительном порядке лишь необходимым поведением обязанного в субсидиарном обязательстве дополнительного должника, для которого неисполнение указанных требований чревато в дальнейшем утратой права регрессного возмещения понесенных в связи с этим расходов.

В этой связи в юридической литературе отмечаются еще и регрессные обязанности основного должника в полной мере возместить все расходы, понесенные субсидиарным должником в процессе исполнения требований кредиторов, в не удовлетворенной основным должником части⁴. Однако назвать данные обязанности основного должника элементом субсидиарного обязательственного правоотношения представляется неверным. Как таковое субсидиарное обязательство прекращается моментом надлежащего исполнения дополнительным должником неисполненных основным должником требований кредитора. После этого субсидиарное обязательство трансформируется в регрессное обязательство между субсидиарным и основным должниками, в связи с чем соответственно регрессную юридическую обязанность основного должника можно считать элементом не субсидиарного, а уже другого обязательственного правоотношения.

Исследование субъективных прав и юридических обязанностей дополнительного должника так же не менее важно для изучения квалификационной сущности субсидиарных обязательств. В субсидиарном обязательстве граница правомерного поведения дополнительного должника предопределяется прежде всего не объемом его субъективных прав, а пределами возникших у него юридических обязанностей. При этом возникновение любой юридической обязанности дополнительного должника в субсидиарных обязательствах напрямую зависит от надлежащего исполнения своих обязанностей основным должником, вернее, от их ненадлежащего исполнения. Действительно, в субсидиарных обязательствах мера должного поведения дополнительного должника, надлежащим образом реализовать субъективные права управомоченного в этом обязательстве лица, определяется мерой невыполненного необходимого поведения основного должника в реализации этих же субъективных прав кредитора. Юридическая обязанность субсидиарного должника, соответственно, так и не наступит, если основным должником будут надлежаще исполнены все предъявленные к нему со стороны кредитора требования. Так, согласно ст. 392 ГК Республики Таджикистан у поручителя не возникнут какие-либо дополнительные обязанности, если основной должник надлежащим образом исполнит все требования кредитора.

Фактически, в субсидиарное обязательственное правоотношение дополнительный должник вступает с потенциальными юридическими обязанностями, которые, возможно, и трансформируются в реальную меру должного поведения надлежащим образом восполнить юридические обязанности основного должника в их неисполненной части. Но можно ли отождествить юридические обязанности субсидиарного должника с неисполненными юридическими обязанностями основного должника? Если исходить из целей исполнения этих обязанностей, то, естественно, они эквивалентны, так как и целью юридических обязанностей основного должника, и, в случаях их ненадлежащего исполнения, целью юридических обязанностей дополнительного должника является удовлетворение интересов кредитора, составляющих ядро его субъективного права. Однако если говорить о способах удовлетворения интересов кредитора, то исполненные юридические обязанности дополнительного должника вряд ли могут быть идентичны обязанностям основного должника в их неисполненной части. Так, несмотря на то, что согласно ст. 350 ГК Республики Таджикистан на субсидиарного должника возлагается обязанность исполнить требования кредитора в их неудовлетворенной основным должником части, все же трудно говорить о строгой привязке принципа реального исполнения к субсидиарным обязательствам. Сказанное совсем не означает, что дополнительному должнику предписывается совершить именно те действия, которые основной должник отказался реально исполнить либо уклоняется исполнить. Наоборот, в случае если дополнительный должник по каким-то причинам не сможет исполнить в натуре обязательства основного должника, то обеспечительные функции субсидиарных обязательств предоставляют кредитору возможность потребовать от лица, несущего субсидиарную ответственность, удовлетворить неисполненные требования на основе их эквивалентной замены⁵.

Не менее важной обязанностью субсидиарного должника являются его действия, направленные на предупреждение основного должника о предъявленных ему требованиях. Обеспечительный характер указанных обязанностей дополнительного должника прежде всего направлен на полноценную реализацию субъективных прав и обязанностей кредитора и основного должника. Своевременно предупредив основного должника о предъявленном ему со стороны кредитора требовании исполнить неудовлетворенные обязательства, субсидиарный должник соответствующим образом гарантирует надлежащее исполнение субъективных прав и обязанностей, возложенных на кредитора. В частности, через реализацию данной субъективной обязанности субсидиарный должник определяет для себя объем мероприятий, предпринятых кредитором и направленных на изначальное исполнение его требований основным должником⁶. Посредством предупреждения субсидиарный должник инициирует субъективную обязанность основного должника сообщить об имеющихся у него возражениях относительно встречных требований к кредитору и, соответственно, будет проинформирован даже о тех возражениях, на которые основной должник мог сослаться при отказе в исполнении по обязательству, но о которых дополнительный должник знать не мог.

В юридической литературе довольно скептически говорится о субъективных правах субсидиарного должника, как правило, отмечается, что в субсидиарных обязательствах дополнительный должник имеет только обязанности. Однако, когда мы отмечали основные информационные обязанности основного должника своевременно сообщить дополнительному должнику о наличии возражений относительно имеющейся у кредитора возможности права на бесспорное взыскание денежных средств либо об имеющихся встречных требованиях к кредитору, мы уже тогда не могли не выделить корреспондирующее этим обязанностям субъективное право субсидиарного должника потребовать от основного должника получение соответствующей информации. Данное субъективное право субсидиарного должника, как и корреспондируемое обязательство основного должника, не обеспечивается законодателем принудительными механизмами надлежащего его исполнения, но, несмотря на это, неисполнение указанных требований чревато для основного должника утратой права возражения в процессе регрессного возмещения расходов, понесенных дополнительным должником в связи с этим (конечно, если такое возмещение возможно).

Спорным представляются и предусмотренные в ч. 3 ст. 430 ГК Республики Тджикистан субъективные права дополнительного должника, исполнившего субсидиарное обязательство, обратиться в регрессном порядке к основному должнику с требованием о возмещении ему понесенных в связи с этим расходов. Данные возможные действия субсидиарного должника в регрессном порядке потребовать от основного должника возмещения всех расходов, как и регрессные обязанности основного должника нужно рассматривать как элемент не субсидиарного правоотношения, а элемент регрессного обязательственного правоотношения, трансформировавшегося из субсидиарного⁷. Право субсидиарного должника, исполнившего обязательство обратиться в порядке регресса к основному должнику с требованием о возмещении понесенных ему в связи с этим расходов, становится для дополнительного должника юридически обеспеченной мерой возможного поведения не субсидиарного, а иного, регрессного, обязательства.

Нельзя не отметить и еще одно субъективное право дополнительного должника, своевременно получившего информацию о вышеотмеченных возможностях кредитора, отказаться исполнить его (кредитора) требования и потребовать первоначального взыскания или взаимозачета с основным должником⁸. В данных случаях мера возможного поведения субсидиарного должника напрямую предопределяется степенью исполненных основным должником обязанностей. Так, если дополнительному должнику станет известно о возможности кредитора удовлетворить свои требования посредством имеющегося у него права на бесспорное взыскание денежных средств со счета основного должника, то действия субсидиарного должника отказаться от удовлетворения требований кредитора в этой части представляются вполне приемлемыми, ибо эти требования могут быть исполнены за счет средств самого основного должника.

Таким образом, суммируя вышеизложенное, мы можем определить конструкцию субсидиарного обязательства как гражданское обязательственное правоотношение, субъектный состав которого представлен тремя участниками: кредитором, выступающим управомоченной стороной, основным должником, выступающим стороной обязанной, и должником дополнительным, потенциально готовым заменить основного, как только последний ненадлежаще исполнит либо не исполнит принятые на себя обязательства. Содержанием данного правоотношения становится, с одной стороны, субъективное право кредитора требовать у обязанных к нему в обязательстве лиц (основного и дополнительного должников) удовлетворения своих интересов, и, с другой стороны, юридические обязательства основного и субсидиарного должника, направленные на надлежащее исполнение требований кредитора, где обязанности основного должника надлежащим образом удовлетворить требования управомоченной стороны обеспечиваются потенциальными обязанностями дополнительного должника, в случае их неисполнения основным должником, удовлетворить эти требования в их неисполненной части.

Библиографический список

1. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. 367 с.

2. Гражданское право: учебник / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. 2-е изд. М., 1997. Ч.1. 784 с.

3. Ем В.С. Категория обязанности в советском гражданском праве (вопросы теории): дис. …канд. юрид. наук. М., 1981. 209 с.

4. Комментарий к Гражданскому кодексу Республики Таджикистан. Части первой (постатейный) с использованием судебной практики. Душанбе, 2004. 718 с.

5. Насиров Х.Т. Понятие и сущность принципов реального и надлежащего исполнения субсидиарных обязательств // Изв. Акад. наук Республики Таджикистан. 2010. №1.

6. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974. 340 с.