УДК 340

О частноправовой науке: теоретическое обоснование, поиск оптимальной структур

С.Ю. Филиппова

Кандидат юридических наук, доцент кафедры коммерческого права и основ правоведения

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

119991, Российская Федерация, г. Москва, ГСП-1, Ленинские горы

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

В статье ставится вопрос о необходимости разработки научно обоснованной структуры отечественной юридической науки, делается предположение, что отсутствие таковой приводит к затруднениям в научном обобщении правовых категорий, приводит к дублированию и противоречиям. В связи с этим предлагается выделять частноправовую науку, определяется ее состав, к которому относятся догматическая, социологическая и философская части. Показаны предмет, источники и цели каждой части частноправовой науки.

Ключевые слова: наука частного права; наука гражданского права; отрасли права

Современная отечественная юриспруденция унаследовала структуру юридической науки, сложившуюся в советский период под действием целого ряда обстоятельств: 1) результатов трех дискуссий о системе права в результате которых сформировалось представление об отрасли права и сложились представления о составе этих отраслей; 2) кодификации отечественного законодательства; 3) сложившихся научных школ; 4) прикладного удобства классификации научных квалификационных работ по специальностям научных работников. В результате юридическая наука разделена на фрагменты, распределенные по научным направлениям, кафедрам. Дискуссии о выделении той или иной научной специальности в рамках общевидовой специальности 12.00 приобретают ожесточенный характер, выходят за рамки ВАК, выносятся на научно-практические конференции, будто вопрос этот действительно заслуживает публичного обсуждения и трудо- и энергозатрат. Последний пример – выделение научной специальности 12.00.07 – будоражил умы научной и околонаучной общественности в течение нескольких лет [11, c. 84].<

Параллельно с процессом выделения все новых научных направлений, кафедр, предложений о разработке все новых кодексов и обоснования автономности по критериям специфического предмета и метода правового регулирования очередных «самостоятельных» отраслей права все громче звучат голоса ученых, заявляющих о существовании взаимного влияния и взаимного проникновения отраслей права друг в друга. Появляются и бурно развиваются теории о межотраслевых связях [22], конвергенции [7], реперных нормах [12] и других, отличных по наименованиям, но сходных по смыслу правовых феноменов [15], суть которых можно свести к простой идее неразделенности права на части. Думается, уже очевиден результат стихийного развития юридической науки- общий отказ от отраслей права как якобы существующих объективных образований, объединяющих нормы права, регулирующих единые по предмету общественные отношения с помощью общих (универсальных) способов. Сегодня практически в любой научной работе подобные идеи так или иначе сквозят, пронизывая юридическую науку и направляя ее развитие. Множество диссертационных и монографических работ носят наименования, включающие указание на разработку соотношения частноправовых и публично-правовых элементов в правовом регулировании определенного круга общественных отношений [3; 5; 6; 9].

Отказ от отраслевой структуры права как социального регулятора, признание его единства, с очевидностью ставит вопрос о необходимости дополнительного обдумывания оптимальной структуры юридической науки, ибо следование отраслевой структуре права по упомянутой причине уже не отвечает современным представлениям о праве, а в скором времени станет вовсе невозможным. Разделение юридической науки в соответствии с номенклатурой научных специальности не есть научно обоснованный путь, поскольку так очевидно «телега ставится впереди лошади», и конъюнктурно и утилитарно выделенные научные специальности определяют актуальность научных исследований и их направления. Сомнительность этого пути не нуждается в специальном доказывании.

Выделение научных школ в первую очередь обусловлено свойствами личности лидера соответствующей школы, его способностями и харизмой (личным обаянием). Как правило, к сожалению, научная школа существует постольку, поскольку жив ее лидер [14], а значит, эти образования аморфны и нестабильны. Выделение научных школ по месту их нахождения – Уральская, Томская, Московская и др. – не имеет объективных оснований, поскольку, как известно, не местом жительства и не особыми свойствами воздуха данной местности питаются умы ученых юристов, не на них основаны теоретические и прикладные выводы и подходы. Кроме того, отдельные научные школы при ближайшем рассмотрении не имеют между собой достаточно различий [10], чтобы можно было говорить об их объективном обособлении друг от друга, ученые, волею судеб, «перетекают» из вуза в вуз, с кафедры на кафедру, не меняя при этом своего образа мысли и научных концепций, воспитывают учеников – по месту, принадлежащих к одной т.н. школе, по духу имеющих иную основу. Происходит очевидно наблюдаемая ассимиляция научных школ.

В итоге в настоящее время юридическая наука разделена на части без научно обоснованных критериев такого разделения, существующие ее фрагменты случайны, что приводит к неспособности отечественной юриспруденции как области научного знания достигать полезные научные результаты, востребованные и воспринимаемые в мировом научном сообществе, в правоприменительной, правотворческой и правореализационной практике. В юридической науке вопрос о ее составе ставится крайне редко и удовлетворительного ответа не находит. Так, О.А. Красавчиков посвятил этому вопросу отдельную главу в монографии о советской науке гражданского права, указав на разработку этого вопроса даже в ее заглавии [8]. Он справедливо отметил, что состав науки не совпадает с тем, что она изучает [8, c. 201], однако далее не раскрыл понятие этого состава, переходя к методам научного исследования и показывая последовательность действий, необходимых для получения научного знания, а также иллюстрируя бесспорное утверждение о том, что абстрактное мышление, дающее основу для теоретических выводов, должно отталкиваться от эмпирических данных (которые он называет «практическим» звеном науки). Общий вывод, сделанный ученым по вопросу о составе гражданско-правовой науки состоит в том, что он включает: 1) методологическую основу; 2) материальное звено; 3) теоретическое звено; 4) практическое звено [8, c. 237–238]. Вряд ли рассматриваемые блоки могут являться составом – скорее это характеристика методики ведения научной работы в контексте выявления необходимых для исследования источников.

Правильное определение состава юридической науки, обоснованное разделение юридической науки на части, вместе с тем составляет прочный фундамент для самой этой науки, без которого наука не имеет прочной опоры, не содержит необходимой фундаментальности. В связи с этим вовсе не случайно, что фактически единственной отечественной научной теорией в сфере юридической науки, воспринятой мировой научной общественностью стала блестящая психологическая теория права, разработанная выдающимся отечественным юристом Львом Иосифовичем Петражицким [13], которого, между тем, нельзя назвать отраслевым ученом – его научные исследования касались и вопросов теории права, и отдельных аспектов нынешнего гражданского, акционерного, торгового права. За истекшее столетие после его исследований никакие иные отечественные научные теории и концепции не нашли ни поддержки, ни критики за рубежом и даже не заняли сколько-нибудь значимого места в мировой юридической науке – не вызвали интереса научной общественности (достаточно вспомнить «борьбу» за индексы цитирования в мировых научных журналах, показатели которых в настоящее время у отечественных ученых-юристов близки к нулевой отметке). Такое положение вещей досадно. Вместе с тем пенять отечественной юридической науке следует вовсе не на слабую эрудицию иностранных ученых юристов, языковые преграды, а на инфантилизм научных разработок отечественных ученых, глубочайшее отставание от развития мировой юриспруденции, гуманитарного знания и науки в целом. Достаточно взглянуть на название одной из последних монографий, претендующих на уровень фундаментального научного исследования, – работы И.Л. Честнова «Постклассическая теория права» [23], собой, по задумке автора, вызов теории права классической. Насторожить должно в этом случае то обстоятельство, что постклассический период науки вообще от сегодняшнего дня отделяет столетие. Сегодня в философии и науке принято говорить о периоде постнеклассическом [16], до которого, по всей видимости, юридическая наука тоже дойдет- в известное время, прожив последовательно все промежуточные этапы, переболев всеми болезнями каждого периода. Одной из помех развития отечественной юридического науки до достойного уровня, как видится, является дефект ее структурирования, а именно – искусственность выделения существующих ее частей, приводящая к фрагментарности научного знания, неспособности разработки фундаментальных проблем именно вследствие отсутствия достаточного уровня научного обобщения.

Для определения состава юридической науки следовало бы найти кардинальное различие изучаемых ею феноменов, в таком случае научно обоснованным было бы последовательное изучение этих феноменов с интеграцией полученного знания путем выявления закономерностей и отличительных черт правовых феноменов каждого из ее частей. Нами предложено разделение юридической науки на две части: науку публичного права и науку частного права, в зависимости от того, какие правовые явления исследуются. Отметим еще раз, речь идет о разделении юридической науки, но не права, которое однородно по своему содержанию, и только в своем единстве способно воздействовать на отношения субъектов. В связи с этим мы не ставим вопроса о дуализме права, соглашаясь в этом вопросе с М.М. Агарковым, отметившим, что этому вопросу «посчастливилось в науке по количеству и качеству посвященной ему литературы..., не посчастливилось по части общеприятого его разрешения» [1], и делая вывод о бесперспективности его обсуждения. Разделение правовой науки на фрагменты не связано с дифференциацией самого права, а представляет собой умозрительное построение, вычленение для исследовательских целей из объекта – единого права- предмета исследования- соответствующих правовых явлений. Возможность автономного исследования обусловлена: 1) различием источников правовой регламентации- необходимостью изучения договоров, корпоративных актов в рамках частноправовой науки, и отсутствием актуальности подобных исследований в науке публичного права; 2) необходимостью разработки механизмов обеспечения защиты «слабых» субъектов, наделения их социальным зонтиком (по Г.А. Гаджиеву [4]) в науке публичного права и необходимостью выработки научных рекомендаций по ограждению субъектов от излишней регламентации наукой частного права; 3) необходимостью выявления сущности и способов достижения цели государства в публичном праве и выработка научно обоснованного инструментария для достижения правовых целей субъектов в науке частного права и др.

Заметим, что идея построения науки частного права в современной юридической науке не нова. Так, Е.А. Суханов полагает себя автором, отмечая, что ни в одном современном учебнике гражданского права, за исключением учебника кафедры гражданского права МГУ речь о частном праве не идет [17, c. 43]. Вместе с тем сама концепция частноправовой науки, предложенная уважаемым ученым, не отличается последовательностью и стройностью. Основным тезисом этой теории является утверждение, согласно которому ядром частного права, объединяющим вокруг себя все, является право гражданское [17, c. 61].

Показательно в этом смысле название одной из работ Е.А. Суханова – сборника его статей «Гражданское право России – частное право» [17]. Как видится, в этой базовой идее и зиждется основа ее нежизнеспособности. Дело в том, что гражданское право как наука сегодня по сути своей существует в режиме «главная вещь и принадлежность», где «главной вещью» является Гражданский кодекс, а «принадлежностью» – структурно и содержательно следующей судьбе «главной вещи» – гражданско-правовая наука. Такая ситуация естественна, однако же сам Гражданский кодекс – как в настоящее время общепризнанно – неоднороден. В нем есть нормы, регламентирующие отношения равных свободных субъектов, есть нормы, имеющие целью выравнивание правового положения и правовых возможностей субъектов и защищающие интересы «слабого» (нормы о публичном договоре, договоре присоединения, договоре ренты, коммерческого найма, розничной купли-продажи и пр.), есть регламентация отношений субъекта и государства, в частности, в области государственной регистрации субъектов предпринимательской деятельности, введения в оборот и оборота отдельных объектов (недвижимости, результатов интеллектуальной деятельности) [2]. Такая неоднородность нормальна для кодифицированного акта, соответственно, вполне объяснимо, что вокруг этой неоднородной массы норм сконцентрировались научные исследования. Но всерьез называть этот неупорядоченный массив случайным образом объединенных научных исследований ядром частноправовой науки представляется малоубедительным.

Решение вопроса видится очень простым – в отказе от проведения связи между частноправовой наукой и отжившей свое отраслевой структурой права и, соответственно, науки. Основной практической пользой пересмотра структуры научного знания и выделения единой частноправовой науки стала появляющаяся возможность одновременного изучения сходных правовых феноменов, разделенных границами традиционных научных отраслей. Таковыми являются, например, договор как явление, существующее в различных сферах, не ограниченных только лишь организацией имущественного оборота, сделка (рассмотрение в качестве сделки брака решает множество теоретических и практических вопросов) и др. Это дает возможность выявления общих признаков однородных явлений с выделением специфических черт, которые привносятся в правовое явление сферой его использования.

В связи с этим встает вопрос о том, однородна ли предлагаемая частноправовая наука. И если нет, то каков ее состав? Полагаем, ее состав аналогичен составу любой научной сферы [20]. Юридическая наука вообще и частноправовая наука, как представляется, состоит из догматической части, социологической и философской.

Для догматической части целью выступает исследование позитивного права – толкование и выявление смысла правовых норм, построение непротиворечивого, логически правильного знания. Предмет исследования этой части науки – нормы права, основной метод – герменевтика, основной научный результат – комментарии нормативного правового материала. Основной особенностью догматической части частноправовой науки является расширение в сравнении с публично-правовой наукой ее источниковой базы – за счет необходимости выявления норм права из неписаной его части (правовые обычаи), осмысления и толкования lex mercatoria – явления, недостаточно изученного и понятого юридической наукой. Именно эта часть частноправовой науки в настоящее время развита в наибольшей степени за счет разработок в сфере науки гражданского права, традиционно ориентированной именно на догматические исследования.

Для социологической части юридической и частноправовой науки целью исследования является изучение правовой деятельности – среды внедрения права, человеческого взаимодействия, в котором используются предлагаемые правом возможности (правовые средства), методы исследования соответствуют методам социологического исследования. В частноправовой науке роль социологической части традиционно выполняет наука торгового права, которая выделена именно исходя из необходимости изучения торговой деятельности через призму правового воздействия на нее, и именно в этом видится ее основное отличие, которое, к сожалению не улавливается учеными, отождествляющими торговое право (выделенное по критерию исследования деятельности, т.е. как социологическая часть частноправовой науки) и предпринимательское право (выделенное по критерию единства субъекта правовых связей, вне специфических предмета и цели исследования, в качестве комплексного правового образования). Именно социологические правовые исследования в настоящее время находятся в наименее развитом состоянии в силу сложностей их ведения, непривычности соответствующей постановки вопроса, мы солидарны с негативной оценкой такого положения вещей, данной Ю.А. Тихомировым [18].

Для социологической части частноправовой науки главной особенностью является необходимость изучения парных характеристик частноправовой деятельности – сотрудничества и конфликта [21]. Результатом этой части науки стали рекомендации субъектам правореализационной деятельности по достижению стоящих перед ними правовых целей.

Философская часть частноправовой науки имеет целью выявление общего смысла правового регулирования.

Встает вопрос о том, как интегрировать знание, выработанное тремя частями юридической науки. Представляется, что это может производиться с применением инструментального подхода, при котором полученные юридической наукой знания о частном праве, которые складываются из трех частей, оцениваются с позиций полезности для человека, для решения стоящих перед ним задач [19].

Библиографический список

1. Агарков М.М. Ценность частного права // Правоведение. 1992. №1. С. 25–41.

2. Андреев В.К. К разработке новой редакции части первой ГК РФ // Хозяйство и право. 2008. №10. С. 50–55.

3. Борисенкова Т.В. Соотношение частных и публичных интересов при правовом регулировании банкротства юридических лиц: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. 26 с.

4. Гаджиев Г.А. Конституционно-правовое концептуальное пространство и его ценности //Право. Журнал Высшей школы экономики. 2012. №2. С. 3–16.

5. Голубцов В.Г. Сочетание публичных и частных начал в регулировании вещных отношений с участием государства. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2005. 249 с.

6. Ильина О.Ю. Частные и публичные интересы в семейном праве Российской Федерации: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006. 42 с.

7. Коршунов Н.М. Конвергенция частного и публичного права: проблемы теории и практики. М.: Норма, 2011. 240 с.

8. Красавчиков О.А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система). Свердловск, 1961. 824 с.

9. Курбатов А.Я. Сочетание частных и публичных интересов при правовом регулировании предпринимательской деятельности. М.: Центр ЮрИнфоР, 2001. 212 с.

10. Лаудан Л. Наука и ценности // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: хрестоматия / сост., пер. А.А. Печенкина. М.: Наука, 1966. С. 295–342.

11. Мацкевич И.М., Власенко Н.А. Новая номенклатура научных специальностей в сфере юриспруденции // Журн. рос. права. 2011. №8. С. 84–93.

12. Мозолин В.П. Роль гражданского законодательства в регулировании комплексных имущественных отношений // Журн. рос. права. 2010. №1. С. 26–31.

13. Петражицкий Л.И. Очерки философии и права // Теория и политика права: избр. тр. СПб., 2010. С. 245–379.

14. Планк М. Научная автобиография // Избр. тр. М.: Наука, 1975. 788 с.

15. Садиков О.Н. Гражданско-правовые категории в публичном праве // Журн. рос. права. 2011. №9. С. 19–28.

16. Степин В.С. Специфика научного познания. Минск: Знание, 1983. 240 с.

17. Суханов Е.А. Гражданское право России – частное право. М.: Статут, 2008. 594 с.

18. Тихомиров Ю.А. Поведение в обществе и право // Журн. рос. права. 2011. №2. С. 5–11.

19. Филиппова С.Ю.Инструментальный подход в частном праве: основные положения и критическая оценка опыта применения // Изв. вузов. Правоведение. 2011. №6. С. 40–53

20. Филиппова С.Ю. О составе и структуре юридической науки // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11: Право. 2011. №6. С. 15–31.

21. Филиппова С.Ю. Частноправовые средства организации и достижения правовых целей. М., 2011. 320 с.

22. Челышев М.Ю. Концепция оптимизации межотраслевых связей гражданского права: постановка проблемы. Казань: Изд-во Казан. гос. ун-та им. В.И. Ульянова-Ленина, 2006. 206 с.

23. Честнов И.Л. Постклассическая теория права. СПб., 2012.