УДК 349.3:342.4

российское и международное законодательство о социальном обеспечении: проблемы и перспективы взаимодействия

Ю.В. Васильева

Доктор юридических наук, доцент, доцент кафедры трудового права и социального обеспечения

Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Рассматривается вопрос об отражении международно-правовых актов о социальном обеспечении в содержании российского законодательства. Оценивается перспектива ратификации важнейших международных актов. Сделан вывод о том, что главным препятствием к ратификации служит отсутствие в российском законодательстве гарантий минимального размера пенсии, обеспечивающего право человека на достойную жизнь.

Ключевые слова: законодательство о социальном обеспечении; международные правовые акты; ратификация

Становление России как социального и правового государства, признание приоритета прав и свобод человека и гарантирование этих прав государством во многом зависят от качества и эффективности законодательства о социальном обеспечении. Вторая половина ХХ века и начало ХХI отмечены небывалым расширением социальной сферы общества и повышенным вниманием всех развитых демократических государств к обеспечению прав человека и высокого уровня жизни граждан.

Этот процесс характерен и для России, что подтверждается интенсивным развитием отраслей социального законодательства и явно выраженными приоритетами в социальной политике нашего государства. Достаточно напомнить о «запуске» в 2006 г. крупной национальной программы по системной модернизации здравоохранения, образования и жилищной сферы, главная цель которой – инвестиции в человека, повышение качества жизни. В современных условиях, как считает С.М. Миронов, эффективность и качество государственного управления необходимо оценивать по таким показателям, как продолжительность жизни, здоровье, качество питания, медицинского обслуживания и т.п. [8, с. 3]. Такое понимание роли государства в жизни общества предполагает формирование и реализацию соответствующей доктрины социального государства с четко определенными приоритетами, системой социальных гарантий для граждан и механизмом их обеспечения. Насколько российское законодательство о социальном обеспечении учитывает указанную доктрину, можно в значительной мере судить по степени отражения и развития в его содержании положений международных правовых актов.

Современное российское законодательство тесно взаимодействует с принципами и нормами международного права. Такое взаимодействие является основной чертой российской правовой системы в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и отражает общемировую тенденцию к глобализации проблем человеческого сообщества. Проявления этой тенденции – постоянное расширение сферы применения принципов и норм международного права, активное внедрение их в национальное законодательство, формирование механизмов международного судебного контроля и защиты прав и свобод личности. Российское право социального обеспечения не стоит в стороне от этих процессов, хотя степень проникновения международных норм в смысл и содержание национальных отраслевых актов пока явно недостаточна.

Известно, что Российская Федерация ратифицировала крайне мало международных актов в сфере социального обеспечения. Если рассматривать общемировой уровень, то это Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966г., Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г., Конвенция МОТ №103 1952 г. об охране материнства. На региональном уровне – это Европейская социальная хартия (пересмотренная) от 3 мая 1996 г., которая была ратифицирована (не в полном объеме) Российской Федерацией в 2009 г. [6]. Нормы законодательства о социальном обеспечении и иных отраслей законодательства (семейного, трудового, жилищного) в целом соответствуют положениям этих актов.

Уже много лет говорится о необходимости ратификации основополагающей в социальной сфере Конвенции МОТ №102 1952 г. о минимальных нормах социального обеспечения и не менее важного регионального акта – Европейского кодекса социального обеспечения, принятого Советом министров Совета Европы в 1964 г. и пересмотренного в 1990 г. Анализ состояния российского законодательства с учетом названных документов показывает, что многие их положения российским законодательством выполняются. Это касается степени охвата занятого населения системами социального страхования, правилами выплаты пособий, ограничениями по участию застрахованных лиц в финансированию таких систем и др.

Вместе с тем в итоге специалисты приходят к неутешительному выводу – в ближайшем будущем говорить о возможной ратификации международных актов, и в частности Конвенции №102, не представляется возможным [5, с. 439; 4, с. 61]. Основанием для такого вывода служат главным образом положения российского пенсионного законодательства о размерах пенсий. Это касается как минимальных гарантий, так и размеров, соотносимых со стажем и заработком. В действующем российском законодательстве категория «минимальный размер пенсии» вовсе отсутствует, а реальные размеры пенсий не отвечают даже самым скромным потребностям пенсионеров. В соответствии со ст. 66 Конвенции №102 после 30 лет уплаты взносов или работы по найму или же 20 лет проживания в стране минимальная пенсия (по терминологии МОТ –пособие) по старости должна составлять не менее 40% зарплаты. В Российской Федерации даже «высокие» пенсии не достигают 30% заработной платы, получаемой застрахованным лицом до назначения пенсии. Таким образом, современное российское законодательство не соответствует международно-правовым стандартам пятидесятилетней давности.

Такое положение нетерпимо. Несмотря на то, что данные базовые нормы международного права официально не являются обязательными для Российской Федерации, в национальном законодательстве они должны быть учтены в ближайшее время, в действующих пенсионных законах. Необходимо закрепить понятие минимального размера пенсии и установить этот размер, во всяком случае не ниже величины прожиточного минимума, поскольку категория прожиточного минимума для федерального законодателя служит единственным на сегодняшний день критерием необходимости социальной поддержки нуждающихся лиц.

Указанные требования к законодателю вытекают из международных актов, признанных РФ, в частности из Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. Обязательства, налагаемые участием России в этих актах, требуют не только признания, но и фактического обеспечения права каждого на достаточный жизненный уровень, необходимый для поддержания достоинства и свободного развития личности. Кстати, Конституционный суд РФ в определении №17-О от 15 февраля 2005 г. расценил исключение из законодательства о социальном обеспечении понятия «минимальный размер пенсии по старости», без закрепления иного объективного критерия, гарантирующего лицу нормальную жизнедеятельность категории, как нарушение законодателем требования, вытекающего из конституционного принципа уважения и охраны человеческого достоинства» [7].

Кроме законодательного закрепления минимальных стандартов, не менее важно пересмотреть нормы, регулирующие порядок определения размеров трудовых пенсий, превышающих минимальный. Ведь пенсия преследует две основные цели – предоставление минимального уровня жизни (защита от бедности) и возмещение доходов (компенсация утраченного заработка) [2, с. 12]. Указанный выше коэффициент замещения в 30% не случаен, он обусловлен действующими правилами расчета пенсии из суммы поступивших в Пенсионный фонд РФ взносов. Этот порядок неоднократно был объектом заслуженной критики [3, с. 24–26; 1, с. 146–152]. Конвенция МОТ №102 подобных правил не содержит. Согласно ст. 65–67 Конвенции размер пенсии определяется в процентном отношении к заработной плате, что позволяет гораздо более эффективно и четко гарантировать надлежащий коэффициент замещения заработка в размере пенсии.

Развивая эту мысль далее, следует поддержать позицию М.Ю. Федоровой в том, что категория «прожиточный минимум» как социальный стандарт пригодна только для сферы социальной помощи. В системе же социального страхования, которое связано с личным трудовым и (или) финансовым участием гражданина, должен действовать более высокий стандарт, например минимальный потребительский бюджет. По оценкам специалистов он выше прожиточного минимума в три-четыре раза. Если сегодня российское государство не может обеспечить соотносимость социально-страховых выплат с минимальным потребительским бюджетом, то следует закрепить это в законодательстве в качестве ориентира [9, с. 312].

Несовершенство правового регулирования в области размеров социальных выплат отрицательно сказалось на ратификации Россией Европейской социальной хартии. Данная ратификация осуществлена частично, нормы о социальном обеспечении фактически полностью остались за ее рамками. Неготовность России ратифицировать важнейшие нормы п. 2 и 3 ст. 12 Хартии о поддержании системы социального обеспечения на удовлетворительном уровне и ее последовательном совершенствовании объясняется именно этим обстоятельством. Ведь соблюдение минимальных норм в отношении уровня пенсий и пособий, закрепленных в Конвенции № 102 1952 г. и ЕКСО 1964г., является необходимым условием для реализации указанных положений Хартии. Европейский комитет социальных прав при правовой оценке соответствия национальных систем социального страхования положениям Хартии подчеркивает, что государство, не обеспечивающее принятых минимальных стандартов, не выполняет и требования п. 3 ст. 12 Хартии (об обеспечении более высокого уровня защиты), даже если оно предприняло усилия по повышению уровня своей системы социального обеспечения [10, с. 78].

Таким образом, достижение минимальных международных стандартов в отношении уровня пенсий и пособий является базовым параметром формирования политики в области социального обеспечения, без опоры на который осуществление эффективных, социально приемлемых реформ в этой сфере, невозможно. Это означает, что для полноценной ратификации Европейской социальной хартии необходима вначале ратификация ЕКСО и Конвенции МОТ №102, которая пока не состоялась.

Очевидно, что ратификация Хартии в полном объеме повлекла бы за собой дополнительные финансово-экономические обязательства и необходимость проведения значительной работы по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с нормами международного права. Положения же Хартии, обязательства по которым приняты, не содержат правил иных, чем предусмотренные законодательством Российской Федерации, и не требуют внесения изменений в действующее законодательство. Равно и их реализация не влечет за собой дополнительных расходов из федерального бюджета.

Между тем в большинстве случаев цели, закрепленные в международных актах, могут быть достигнуты лишь постепенно. Так, согласно Хартии все обязанности, которые берет на себя государство, выполняются в зависимости от состояния экономики страны. Следовательно, положения, перечисленные в Хартии, определяют не столько текущие обязательства государства, сколько ориентиры и цели на будущее. Поэтому отказ Российской Федерации от ратификации указанных выше важнейших норм Хартии, к сожалению, свидетельствует о том, что наше государство и в перспективе не готово к обеспечению достойных условий жизни для россиян.

Библиографический список

1. Васильева Ю.В. Об относительной бедности пенсионеров по старости // Роль социального обеспечения в преодолении проблемы бедности и совершенствование методики преподавания права социального обеспечения / под ред. Э.Г. Тучковой. М.: ТК «Велби», Изд-во «Проспект», 2004. С. 146–152.
2. Груа Ж.-В. Принципы и адекватность социального обеспечения // К реформе социального обеспечения: принципы и прагматизм. М.: Изд. Бюро МОТ, 2001. С. 12.
3. Захаров М.Л. Пенсионная реформа в России и проблемы преодоления крайней бедности // Роль социального обеспечения в преодолении проблемы бедности и совершенствование методики преподавания права социального обеспечения / под ред. Э.Г. Тучковой. М., 2004. С. 24–26.
4. Крылов К.Д. Правовые новации МОТ по преодолению бедности и развитию социального обеспечения // Роль социального обеспечения в преодолении проблемы бедности и совершенствование методики преподавания права социального обеспечения / под ред. Э.Г. Тучковой. М., 2004. С. 61.
5. Мачульская Е.Е. Перспективы ратификации Россией международных актов в сфере социального обеспечения // Новый Трудовой кодекс Российской Федерации и проблемы его применения / под ред. К.Н. Гусова. М., 2004. С. 439.
6. О ратификации Европейской социальной хартии (пересмотренной) от 3 мая 1996 г.: Федер. закон от 3 июня 2009 г. №101-ФЗ // Рос. газета. 2009. 5 июня.
7. По жалобе гражданки Енборисовой Прасковьи Федоровны на нарушение ее конституционных прав пункта 8 статьи 14 Федер. закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации: определение Конституционного суда РФ от 15 февраля 2005 г. №17-О // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2005. №16, ст. 1479.
8. Роик В.Д. Социальный бюджет: нормативные и методологические аспекты анализа. М., 2006. С. 3.
9. Федорова М.Ю. Теоретические проблемы правового регулирования социального страхования. Омск, 2003. С. 312.
10. Эченикэ Е.В. Международные нормы как важнейший ориентир развития систем социального страхования в Российской Федерации // Аналит. вестн. Совета Федерации Федер. службы Рос. Федерации. 2005. №5 (257). С. 78.