УДК 347.414 (47+57)

Содержание субсидиарных обязательств в гражданских законодательствах стран СНГ

Х.Т. Насиров

Кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой гражданского права
Российско-Таджикский (Славянский) университет
734025, Республика Таджикистан, г. Душанбе, ул. М. Турсун-заде, 30
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена сравнительному анализу правового содержания субсидиарных обязательств в гражданских законодательствах стран СНГ. Обосновывается, что, в рамках представленной в гражданском законодательстве СНГ конструкций субсидиарного обязательства преследуется цель компенсировать потерпевшей стороне всю неисполненную основным должником часть обязательств посредством ввода дополнительного должника, гарантирующего восполнение оставшихся требований кредитора.

Ключевые слова: субсидиарное обязательство; кредитор; основной должник; субсидиарный должник; субъективные гражданские права и обязанности

В гражданском праве стран ближнего зарубежья определение «субсидиарное обязательство» сформулировано и применяется как разновидность субсидиарной ответственности, согласно которой субсидиарный должник обязан возместить вред, причиненный кредитору основным должником в его невосполненной части [1; 9]. Притом, рассматривая субсидиарные обязательства в рамках специфической разновидности гражданско-правовой ответственности, на постсоветском пространстве подразумевается, что осуждение за нарушение субъективных гражданских прав, в виде дополнительных обременений, возлагается сначала непосредственно на самого правонарушителя и только затем, в части неисполненного, возлагается на дополнительного должника. т.е. для самого субсидиарного должника его ответственность выражается в виде последствий за нарушение субъективных гражданских прав, совершенное основным должником, когда он привлекается к ответственности без собственного правонарушения, но отвечает за уже совершенное основным должником нарушение [5]. В гражданских правопорядках стран бывшего Союза именно такое состояние ответственности дополнительного должника в субсидиарных обязательствах и предопределило использование обеспечительных функций данных обязательств, гарантирующих надлежащее исполнение основным должником, принятых на себя требований кредитора. При этом, несмотря на распад Советского государства и последовавшие за ним дезинтеграционные процессы, вызванные разрушением единой централизованной системы управления экономикой, регламентация субсидиарных обязательственных правоотношений в гражданском законодательстве стран СНГ, по сравнению с законодательством стран дальнего зарубежья, выглядит более унифицированной. Как ни странно, именно стремление образовавшихся новых независимых государств к созданию единого экономического пространства по производству, распределению, обмену и потребления товаров и услуг предопределило тенденцию этих стран на создание в рамках постсоветского пространства единого правового поля в целом и гармонизацию гражданских законодательств в частности. Так, в 1994 году Межпарламентской Ассамблеей государств-участников СНГ¹ [7] был разработан и принят в качестве рекомендации Модельный гражданский кодекс СНГ, в котором институт субсидиарного обязательства представлен в качестве дополнительной ответственности субсидиарного должника по обязательствам основного должника в ее неисполненной части (ст. 394). При этом, для того чтобы привлечь дополнительного должника к субсидиарной ответственности, кредитору, достаточно просто неисполнительности основного должника либо его уклонения от исполнения требований кредитора. т.е. в Модельном Гражданском кодексе СНГ за основу субсидиарных правоотношений была взята ее прокредиторская модель, которая затем была плавно заимствована почти всеми гражданскими законодательствами независимых государств бывшего Советского Союза. Так, согласно статье 364 Гражданского кодекса Кыргызской Республики [3] кредитор вправе предъявить к лицу, несущему субсидиарную ответственность, уже когда основной должник откажется удовлетворить или уклонится от удовлетворения его требований. В статье 370 Гражданского кодекса Республики Беларусь [5]также предусматривается привлечение дополнительного должника к субсидиарной ответственности как только основной должник откажется удовлетворить требования кредитора или кредитор не получит от него в разумный срок ответа на предъявленное требование. Аналогичные требования закреплены в Гражданских кодексах Азербайджана (ст. 453) и Армении (ст. 415), Узбекистана (ст. 329) и Украины (ст. 619). Однако некоторым гражданским законодательствам стран СНГ ни институт субсидиарных обязательств, ни институт субсидиарной ответственности остался вообще не известен. В частности, нам не удалось отыскать ничего об субсидиарных обязательствах и субсидиарной ответственности в Гражданских кодексах Республики Молдова и Республики Туркменистан.

Прокредиторский характер субсидиарных обязательств в гражданских правопорядках стран бывшего Советского Союза предопределил их использование в качестве средств обеспечения исполнения обязательств в основном через и посредством договоров поручительств. Так, статья 554 ГК Украины предусматривает возможность наступления дополнительной (субсидиарной) ответственности поручителя в случае нарушения обязательства, обеспеченного поручительства. В ГК Азербайджана (ст. 472) предусматривается установление субсидиарной ответственности для поручителя в случаях неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного поручительством обязательства. Субсидиарная ответственность поручителя по обеспеченному поручительством обязательству предусматривается и в статье 343 ГК Республики Беларусь. Согласно статье 293 ГК Узбекистана в случае ненадлежащего исполнения должником обеспеченного поручительством обязательства законом или договором поручения для поручителя может быть предусмотрено наступление субсидиарной ответственности.

Во всех гражданских законодательствах стран СНГ, где предусмотрена возможность применения субсидиарного поручительства поручителям предоставляется право выдвигать свои возражения против требований кредитора, в случае их неисполнения со стороны должника. В частности, в ГК Азербайджана (ст. 474) акцентируется право поручителя выдвигать против требования кредитора возражения, которые могут быть выдвинуты должником, даже если должник отказался от них или признал свой долг. Предусмотренная в Модельном Гражданском кодексе обязанность поручителя в обязательном порядке в письменной форме предупредить основного должника о добровольном удовлетворении требований кредитора, нашла свое адекватное отражение во всех законодательных актах стран СНГ. Притом, в гражданских законодательствах стран СНГ, как в противовес, подчеркивается право должника противопоставить поручителю, все те возражения, которые у него имелись к кредитору, в случаях, когда поручитель не поставил в известность должника об уплаченном им в добровольном порядке долге (ст.474 ГК Азербайджана; ст. 346, 347 ГК Кыргызстана; ст. 345, 346 ГК Белоруссии; ст. 294,295 ГК Узбекистана).

Субсидиарное поручительство в гражданском законодательстве стран СНГ признано акцессорным по отношению к основному долгу, обязанность поручителя носит субсидиарный и обеспечительный характер, так как приводится в исполнение лишь при неисправности основного должника, при этом во многих странах бывшего СССР предусматривается возможность заключить договор поручительства для обеспечения обязательств, способных возникать в будущем, или по своему характеру являющихся условными. Гражданский кодекс Беларуси предопределяет, что поручительство существует лишь постольку, поскольку существует основной долг. Для гражданского правопорядка стран СНГ субсидиарное поручительство прекращается с прекращением основного обязательства. Учитывая акцессорный характер поручительства в гражданских законодательствах стран СНГ, также как в законодательствах стран дальнего зарубежья, устанавливаются, что оно должно прекратиться и в случаях перевода долга на другое лицо по обеспеченному поручительством обязательству, когда такой перевод был осуществлен без согласия поручителя (ст. 477 ГК Азербайджана; ст. 348 ГК Кыргызстана; ст. 347 ГК Белоруссии). Отказ кредитора принять от поручителя надлежащее исполнение неисполненной основным должников части требований, является еще одним основанием прекращения поручительства, закрепленное в гражданских законодательствах стран СНГ. И наконец, как и зарубежное гражданское законодательство, в Модельном кодексе СНГ и соответственно в подавляющем большинстве гражданских кодексов стран СНГ основание прекращения субсидиарного поручительства также связано со сроком его действия. Поручитель может быть привлечен к субсидиарной ответственности за неисполнимость должника в пределах срока действия должника, и, соответственно, если указанный в договоре срок истек, то поручительство считается прекращенным.

Учитывая прокредиторскую модель субсидиарного поручительства, согласно которой привлечение субсидиарного должника к исполнению субсидиарного обязательства можно осуществить уже только на основе неудовлетворенности кредитором результатами исполнения (либо неисполнения) обязательств, возложенных на основного должника, в гражданских законодательствах стран СНГ, в отличие от гражданского законодательства континентальной Европы, сроки договорного поручительства становятся пресекательными и в случае их пропуска без уважительных причин восстановлению не подлежат. Как правило, во всех странах СНГ при предъявлении требований кредитором к поручителю в судебном порядке пропуск этих сроков является безусловным основанием для отказа в иске.

Во всех гражданских кодексах стран СНГ, которым известен институт субсидиарного поручительства, устанавливается правило его совершения в обязательной письменной форме (ст. 471 ГК Азербайджана; ст. 343 ГК Кыргызстана; ст. 342 ГК Белоруссии). При этом сумма обеспечиваемого поручительством обязательства и срок его исполнения значения не имеют, а несоблюдение письменной формы сделки влечет полную недействительность договора поручительства.

В гражданском правопорядке стран СНГ, помимо договора поручительства, правоотношения, близкие к субсидиарным обязательствам, также могут возникать как в процессе возмещения долгов, причиненного учреждениями со стороны финансируемых их собственников (ст. 69 Модельного ГК СНГ; ст. 54 ГК Азербайджана; ст. 91 и 164 ГК Кыргызстана; ст. 52, 113, 115 и 120 ГК Белоруссии и др.), так и процессе возмещения вреда, причиненного несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, со стороны их родителей, усыновителей и попечителей. Однако данные обязательства признаны в гражданском праве стран СНГ больше деликтными, чем обеспечительными, ибо в их возникновении и образовании присутствует также и непосредственная вина самих субсидиарных должников. Так, согласно ст. 52 ГК Белоруссии субсидиарная ответственность по долгам юридического лица, возникшим в связи с его несостоятельностью, в случае недостаточности имущества у доведенного до банкротства учреждения может быть возложена на его учредителей и собственников его имущества, обязательные указания которых предопредели несостоятельность юридического лица. Аналогичные положения, относительно привлечения к субсидиарной ответственности учредителей и собственников имущества юридических лиц, исполнение обязательных указаний которых привели данное юридическое лицо к банкротству и к недостаточности имущества, предусмотрены в гражданских законодательствах Армении и Узбекистана, Кыргызстана, Азербайджана и Украины. Основным условием привлечения учредителей юридического лица и собственников его имущества к субсидиарной ответственности становится наличие причинной связи между их действиями, выразившимися в предоставлении обязательных для учрежденной организации указаний, и наступившей несостоятельностью данного юридического лица (см. [2; 3; 6–8])².

Также, согласно ст. 994 ГК Узбекистана, вред, причиненный несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати от восемнадцати лет в его недостающей части, должен быть возмещен полностью его родителями (усыновителями) или попечителями, если они не докажут, что вред возник не по их вине. В данном случае обязанность, нести ответственность за причиненный вред у родителей и приравненных к ним лиц возникает не столько в результате противоправных действия несовершеннолетних, сколько в результате своих виновных действий, которые презюмируются в их ненадлежащим участием в воспитании подростка и ненадлежащим надзоре за его поведением. Схожие положения о привлечении родителей к субсидиарной ответственности по деликтным обязательствам их подопечных в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет установлены во всех гражданских законодательствах стран бывшего СССР. Во всех странах СНГ необходимым условием привлечения родителей и лиц, к ним приравненных, к дополнительной ответственности становится наличие их вины в ненадлежащем воспитании.

Обзор гражданского законодательства стран СНГ, регламентирующего правоотношения, по своему содержанию близкие к субсидиарным обязательствам, показал, что, как правило, они возникают на основе договорных интерцессионых взаимоотношений между кредитором и дополнительным должником, принимающим на себя обязанности ответить за неисполненную часть обязательств основного должника. В этом плане весьма интересным выглядят конструкции субсидиарных правоотношений, представленных в Казахском и Таджикском гражданском законодательстве. Так, согласно ст. 288 ГК Республики Казахстан, устанавливается, что при неудовлетворении основным должником требования кредитора, оно может быть заявлено в неисполненной части субсидиарному должнику на основании соглашений, заключенных между кредитором и должниками обязательства. Таким образом, конструкция субсидиарного обязательства в казахском гражданском правопорядке рассматривается как обязательственное правоотношение, субъектный состав которого представлен тремя участниками: кредитором, выступающим управомоченной стороной, основным должником, выступающим стороной обязанной, и должником дополнительным, потенциально готовым заменить основного, как только последний ненадлежаще исполнит либо не исполнит вообще принятые на себя обязанности. В этом отношении субсидиарные обязательства могут стать идеальным инструментом для скоординированного перевода неисполненных обязательств основного должника на другого должника в рамках вновь возникших новых обязательственных правоотношений. При этом, согласно казахскому законодательству, возникновение прав и обязанностей на базе уже существующих правоотношений поможет осуществить их на основе соглашений как между самими должниками, так и между кредитором, первоначальным и дополнительным должниками, по крайней мере, обеспечивая некую преемственность в содержании субъективных прав и юридических обязанностей.

В свою очередь, Таджикское гражданское законодательство (ст. 350 ГК Республики Таджикистан) рассматривает субсидиарные обязательственные правоотношения как обязательства, возникающие на основании соглашения между кредитором и основным должником, согласно которым неудовлетворенные требования кредитора могут быть заявлены в неисполненной части субсидиарному должнику.

Анализ субсидиарных обязательственных правоотношений гражданского правопорядка стран СНГ прежде всего выявил их обеспечительную функцию надлежащего исполнения обязательств, посредством предоставления кредитору гарантированной защиты его интересов в случае ненадлежащего исполнения его требований со стороны должника. В то же время в рамках представленной в гражданском законодательстве СНГ конструкций субсидиарного обязательства предпринята попытка поставить должника в такое положение, чтобы и для него самого нарушение обязательства привело к невыгодным, неблагоприятным последствиям, где обязанность возместить убытки, причиненные неисполнением, представляет собой возложение на неисправную сторону как бы нового обязательства взамен неисполненного или в дополнение к обязательству, которое было выполнено ненадлежаще. И, с другой стороны, с помощью субсидиарного обеспечительства в гражданских правопорядках стран СНГ преследуется цель компенсировать потерпевшей стороне всю неисполненную основным должником часть обязательств посредством ввода дополнительного должника, гарантирующего восполнение оставшихся требований кредитора.

Библиографический список

1. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М.: Городец-издат, 2001. 208 с.

2. Говоруха М. Ответственность лиц, осуществляющих функции органов управления должника, при банкротстве // Хозяйство и право. 2008. №7.

3. Гражданский кодекс Кыргызской Республики(с изм. и доп. по состоянию на 13.04.2012 г.).

4. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть): комментарий (постатейный): в 2 т. Кн. 2. 2-е изд., испр. и доп., с использованием судебной практики / отв. ред. М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин. 544 с.

5. Гражданский кодекс Республики Молдова. Книга третья от 6 июня 2002 г.

6. Кирилова Н. Субсидиарная ответственность руководителей при несостоятельности (банкротстве) возглавляемых ими кредитных организаций // Хозяйство и право. 2007. №7.

7. Международное публичное право: сб. док. М.: БЕК, 1996. Т. 2. С. 468–475.

8. Насиров Х.Т. Концепция субсидиарных обязательств по гражданскому праву Таджикистана // Актуальные проблемы рос. права. 2012. №3(24). С. 118.

9. Прус Е. Субсидиарная ответственность учредителей (участников) коммерческой организации в случае его банкротства // Корпоративный юрист. 2006. №3. С. 37–39.

10. Серан А.В. Привлечение к субсидиарной ответственности лиц, виновных в банкротстве должника // Арбитражная практика. 2004. №3. С. 3–8.

11. Фролов П.В. Субсидиарная ответственность как один из видов ответственности лиц, вызвавших банкротство кредитной организации// Банковское право. 2006. №1. С. 52–56.

12. Яичков К. Система обязательств из причинения вреда в советском праве// Вопросы гражданского права: сб. ст. М.: Изд-во МГУ, 1957. С. 145–200.