УДК 647. 6

Реализация семейных прав: вопросы правоприминения

Е.И. Гладковская

Кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права
Кубанский государственный университет
350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Общая совместная собственность супругов обеспечивает нужды семьи, поэтому законодатель в правилах п. 3 ст. 35 СК отдает предпочтение интересам не заключавшего сделку супруга-собственника и, если общее имущество супругов отчуждено, добросовестного возмездного приобретателя – в отличие от правил ст. 253 ГК о распоряжении имуществом, находящимся в совместной собственности субъектов гражданских правоотношений. Раздельное существование гражданского и семейного законодательства предполагает разграничение сфер их применения; к тому же п. 4 ст. 253 ГК допускает возможность иных установлений для отдельных видов совместной собственности. В свою очередь, наличие правил п. 3 ст. 35 СК исключает субсидиарное применение гражданского законодательства к распорядительным сделкам одного из супругов с их общим имуществом.

Ключевые слова: совместная собственность супругов; семейное законодательство; гражданское законодательство; разграничение сфер применения

С принятиемКодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 г. в России впервые в мире была сформирована самостоятельная отрасль семейного законодательства, наличие которой расценивается как прогрессивное достижение, уменьшающее остроту теоретических споров и о наличии одноименной отрасли права [3].

Раздельное существование гражданского и семейного законодательства предполагает разграничение сфер их применения.

Кодекс о браке и семье РСФСР (КоБС) допускал возможность применения гражданского законодательства к регулируемым им семейным отношениям только в отдельных, прямо указанных в КоБС, случаях [2].

В статье 4 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК) законодатель позволяет применять гражданское законодательство к семейным отношениям, не ограничивая такое применение прямо указанными в Кодексе случаями. При этом речь идет о субсидиарном применении гражданского законодательства: следует установить наличие семейных правоотношений, не урегулированныхсемейным законодательством, а затем с учетом их существа решить вопрос о возможности применения гражданского законодательства.

В правоприменительной практике нередки затруднения с применением отраслевого законодательства к отношениям, участники которых наделены и гражданскими и семейными субъективными правами; при этом их правовой статус может быть различно определен семейным и гражданским законодательством.

Основным критерием применения семейного законодательства является наличие семейно-правового статуса, утрата которого влечет утрату правовых оснований для применения семейного законодательства.

Конституционный принцип равенства перед законом и судом не исключает установления различных условий для отдельных категорий субъектов права, однако эти различия в правовом статусе, как отмечено Конституционным судом РФ, не могут быть произвольными. Так, обязанность супруга-должника отвечать по своим гражданско-правовым обязательствам независимо от содержания брачного договора, если он не выполнит требование п. 1 ст. 46 СК уведомлять кредитора обо всех случаях его заключения, изменения или расторжения, расценена Конституционным судом как объективно обусловленная особенностями правового статуса супруга: последний наделен реальной возможностью отступления от законного режима имущества посредством заключения брачного договора [3]. Наличие правового статуса супруга проявляется: в законных презумпциях (п. 2 ст. 34, п. 3 ст. 35, п. 2 ст. 45 СК); в возможности обращения взыскания на общее имущество по долгам одного из супругов (п. 2 ст. 45 СК); особом порядке признания имущества каждого из супругов их совместной собственностью (ст. 37 СК); в основаниях отступления от равенства долей супругов при разделе общего имущества (п. 2 ст. 39 СК); в особенностях совершения и признания недействительными распорядительных сделок, совершенных одним из супругов.

Положения статьи 35 СК в системной связи со статьей 253 ГК о владении, пользовании и распоряжении имуществом, находящимся в совместной собственности, направлены на защиту лиц, являющихся участниками общей совместной собственности [5], при этом в сфере отношений совместной собственности супругов благодаря правилам п. 3 ст. 35 СК действие установленной п. 2 ст. 253 ГК презумпции согласия сужено применительно к сделкам по распоряжению недвижимостью и сделкам, требующим нотариального удостоверения и (или) государственной регистрации. Конфликт интересов супруга, не желавшего заключения сделки, и другой стороны в сделке решен в пользу собственника: требование супруга, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанных сделок не было получено, о признании сделки недействительной подлежит удовлетворению судом независимо от добросовестности приобретателя спорного имущества.

Полагаем, что такая регламентация объективно обусловлена особенностями правового статуса супруга: общее имущество супругов обеспечивает нужды семьи, поэтому семейное законодательство в интересах семьи не распространяет действие законной презумпции на жизненно необходимое семье имущество. В то же время взыскание обращается на общее имущество супругов по обязательствам одного из супругов, если судом установлено, что все полученное супругом-должником было использовано на нужды семьи. При этом гражданское законодательство допускает в п. 4 ст. 253 ГК возможность иных установлений – как в ГК, так и в иных законах – для отдельных видов совместной собственности, к числу которых отнесена общая совместная собственность супругов.

Итак, правила п. 3 ст. 35 СК рассчитаны на нарушение прав супруга как субъекта семейных отношений, урегулированных нормами семейного законодательства. Следовательно, нет оснований для субсидиарного применения гражданского законодательства.

Между тем о необходимости учета и в этом случае добросовестности приобретателя говорит В.М. Жуйков, ссылаясь на практику судов общей юрисдикции. Обоснование его позиции: 1) основания для признания сделки недействительной устанавливаются Гражданским кодексом, в Семейном кодексе об этом ничего не говорится; 2) применение норм СК нарушает правило ст. 253 ГК, охраняющей права добросовестного приобретателя, о чем СК говорить не может, так как это не его предмет регулирования [1].

Бесспорно, в силу установления п. 1 ст. 166 ГК сделка недействительна по основаниям, установленным Гражданским кодексом. Но на оспоримость сделки, не соответствующей требованиям иного, кроме ГК, закона, может быть указано в самом этом законе; в нашем случае это правила п. 2 либо п. 3 ст. 35 СК. При этом правила п. 2 ст. 35 СК обеспечивают охрану прав добросовестного приобретателя: сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению их общим имуществом, может быть признана судом недействительной с опровержением презумпции согласия не совершавшего ее супруга по его требованию, только если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки. На сделки, предусмотренные в п. 3 ст. 35 СК, презумпция не распространена: достаточно доказать, что нотариально удостоверенное согласие истца на совершение сделки получено не было. С учетом общесемейного интереса – особой значимости предметов сделок, предусмотренных в п. 3 ст. 35 СК, для всей семьи – законодатель отдает предпочтение интересам не заключавшего сделку супруга-собственника перед интересами другой стороны сделки, даже если это добросовестный приобретатель.

К сожалению, судебная практика применения п. 3 ст. 35 СК не всегда соответствует семейному законодательству.

Во-первых, суды применяют правила ст. 253 ГК вместо применения правил ст. 35 СК. Так, отказывая Г. Плешанову и М. Плешановой в удовлетворении иска к Г. Венгервельду о признании сделки недействительной в связи с отсутствием доказательств того, что ответчик знал или заведомо должен был знать об отсутствии согласия М. Плешановой на ее совершение, суды руководствовались п. 3 ст. 253 ГК. В жалобе в Конституционный суд супруги Плешановы связывали нарушение своих конституционных прав именно с необоснованным применением в их деле законоположений п. 3 ст. 253 ГК, утверждая, что следовало применить правила п. 3 ст. 35 Семейного кодекса [7].

Во-вторых, и при рассмотрении требований о признании сделок недействительными на основании п. 3 ст. 35 СК суды юридически значимым обстоятельством признают добросовестность приобретателя квартиры, считая, что отсутствие нотариально удостоверенного согласия другого супруга на отчуждение объекта недвижимости само по себе не является основанием для признания совершенных с этой недвижимостью сделок недействительными [9].

Между тем реализация статусных прав супруга невозможна при применении судами правил ст. 35 СК в противоречии с их семейно-правовым назначением. Так, 30 октября 2006 г. между индивидуальными предпринимателями Скориком И. (продавец) и Краснобородько С. (покупатель) оформлен предварительный договор, в соответствии с которым продавец обязался продать, а покупатель приобрести в собственность 1/2 доли нежилого здания лит. А., являющегося объектом общей совместной собственности супругов Скорика И. и Скорик Н. Определением судебной коллегии областного суда по делу № 33-3089/08 в удовлетворении иска жены – Скорик Н. к Скорику И. и Краснобородько С. о признании данного договора недействительным как нарушившего права супруги продавца по распоряжению совместно нажитым имуществом отказано. Суд, руководствуясь ст. 35 СК, указал: 1) нет доказательств осведомленности покупателя об отсутствии согласия супруги продавца на заключение предварительного договора; 2) предварительный договор не является договором по отчуждению недвижимости, а лишь подтверждает обязательства сторон заключить договор купли-продажи недвижимости в будущем. Затем уже Арбитражный суд установил факт выполнения покупателем условий предварительного договора и удовлетворил иск Краснобородько С. о понуждении Скорик И. к заключению договора купли-продажи спорного здания. Доводы о нарушении сделкой прав супруги продавца по распоряжению совместно нажитым имуществом отклонены, так как ранее приведенным определением судебной коллегии областного суда в удовлетворении иска Скорик Н. о признании недействительным по указанному мотиву предварительного договора купли-продажи было отказано. При этом в решении указано, что супруга продавца не лишена возможности защитить свои права в самостоятельном порядке [10]. Видимо, такой возможности она лишена.

Следует определить, является ли получение согласия супруга на совершение распорядительной сделки «на любых условиях» достаточным в плане применения правил п. 3 ст. 35 СК. Так, суд отказал И. Коноплевой и Л. Широковой в удовлетворении иска к их супругам – Коноплеву Ю. и Широкову А., а также к иным лицам о признании договора ипотеки нежилого помещения недействительным по мотиву отсутствия нотариально удостоверенных согласий истиц на его заключение, установив, что согласие на его залог на любых условиях от истиц было получено. И. Коноплева и Л. Широкова, оспаривая конституционность положений п. 3 ст. 35 СК, указали, что эта норма по смыслу, придаваемому ей сложившейся правоприменительной практикой, допускает возможность считать согласие супруга на совершение сделки полученным и в случаях, когда согласие выражено неопределенно и не предусматривает существенных условий согласуемой сделки, что противоречит статье 35 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации. Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный суд указал, что ст. 35 СК не препятствует согласованию супругами условий совершаемой конкретной сделки; решение же вопроса о том, является ли получение согласия супруга на совершение сделки «на любых условиях» достаточным и соответствующим действительному намерению сторон, относится к полномочиям судов общей юрисдикции [6]. Полагаем, что и данный вопрос должен решаться судами единоообразно, чему также способствовало бы обобщение Верховным Cудом Российской Федерации практики применения ст. 35 СК.

Наличие статуса супруга учтено законодателем в правилах ст. 30 СК: суд сохраняет за добросовестным супругом возможность реализовать права, предусмотренные семейным законодательством. Так, за добросовестным супругом может быть признано право на получение алиментов по правилам статей 90 и 91 СК; при разделе совместно приобретенного имущества – применены правила статей 34, 38 и 39 СК; заключенный брачный договор суд может признать действительным. Напротив, к имуществу лиц, не признанных добросовестными супругами, применимы положения гражданского законодательства о долевой собственности, а заключенный ими брачный договор признается недействительным, как не являющийся брачным.

С прекращением брака статус супруга утрачивается. Бывший супруг признан субъектом семейных правоотношений в качестве иного лица «в случаях и пределах, предусмотренных семейным законодательством» – в алиментных обязательствах бывших супругов; при разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут (п. 7 ст. 38 СК); при установлении отцовства (п. 2 ст. 48 СК). Расторжение брака не прекращает режим общей совместной собственности, но положения семейного законодательства – правила статьи 35 СК по распоряжению совместной собственностью супругов – после расторжения брака применению не подлежат; применяем соответствующие нормы гражданского законодательства (ст. 253 ГК).

Разумеется, супруги реализуют не только семейные, но и гражданские права, одновременно являясь субъектами гражданских и семейных правоотношений. В таких случаях выбор правоприменителем гражданского или семейного законодательства предопределен характером спорного правоотношения и пределами его регламентации семейным законодательством.

Так, Титова А. обратилась с жалобой на действия отдела загса, отказавшего ей в регистрации перемены фамилии «Титова» на «Титова-Репак». Суд установил, что 19.07.2001 г. зарегистрирован брак между Репак Г. и Титовой А.. и присвоены фамилии: жене – Титова, мужу – Репак. 24.07.2009 г. Титова подала в отдел загс заявление о перемене фамилии с указанием причины – «желание носить двойную фамилию». В регистрации перемены фамилии отказано, т. к. семейным законодательством (п. 1 ст. 32 СК) предусмотрена запись общей фамилии супругов, образованной посредством присоединения фамилии жены к фамилии мужа, лишь при государственной регистрации заключения брака. Суд признал отказ правомерным. Решение отменено, ибо спор возник не в связи с выбором фамилии при заключении брака, а в связи с осуществлением права на перемену имени, которое лицо осуществляет по своему усмотрению в качестве гражданского права (ст. 19 ГК). Поскольку суд применил не подлежащие применению нормы семейного законодательства, а статьями 58–63 ФЗ «Об актах гражданского состояния» не предусмотрены основания для отказа в государственной регистрации перемены имени, принято решение об удовлетворении заявления [8]. Полагаем, что в приведенной ситуации семейное законодательство наделяет супруга правом выбора фамилии на период существования брачного правоотношения, ограничивая его реализацию как семейного моментами регистрации заключения и расторжения брака, что не лишает лицо его права на изменение имени в порядке, предусмотренном иным отраслевым законодательством.

Еще пример: общество с ограниченной ответственностью создано в период брака Нетесой В.И., Нетеса В.В.(супруги) и их сыном Нетеса А.В. с долей в уставном капитале Нетеса В.И. – 60%, Нетеса В.В. – 30%, Нетеса А.В. – 10%. После фактического прекращения семейных отношений Нетеса В.И. отказался от перераспределения долей, в связи с чем Нетеса В.В. предъявила иск о признании права собственности на долю в уставном капитале в размере 45%, уменьшении доли Нетеса В.И. до 45% со внесением изменений в учредительные документы, так как доли супругов должны быть равными поскольку уставный капитал общества был сформирован за счет общего имущества супругов. Решением Арбитражного суда, оставленным без изменения, в удовлетворении иска отказано, так как супруги Нетеса В.И. и Нетеса В.В. в учредительном договоре определили размер принадлежащих им долей; оснований для изменения их размера, установленных гражданским законодательством, определяющим права участников общества с ограниченной ответственностью, нет. Доводы заявителя Нетеса В.В., касающиеся раздела совместно нажитого имущества, справедливо отклонены, поскольку предметом предъявленного иска является гражданско-правовое требование о признании права собственности на долю в уставном капитале общества [11].

Выводы. Если участники спорных правоотношений наделены и гражданскими и семейными субъективными правами, а их правовой статус различно определен семейным и гражданским законодательством, следует: 1) определить характер спорного правоотношения – семейно-правовое либо гражданско-правовое; в последнем случае применяем гражданское законодательство. Семейное законодательство регулирует личные неимущественные и связанные с ними личные имущественные отношения между членами семьи, в число которых супруг, дети и родители (усыновленные и усыновители) входят всегда; другие родственники и иные лица – в случаях и в пределах, предусмотренных семейным законодательством (ст. 2 СК). Утрата семейно-правового статуса влечет утрату правовых оснований для применения семейного законодательства; 2) определить, урегулировано ли семейное правоотношение нормами семейного законодательства. При наличии соответствующих норм семейного законодательства они и подлежат применению – с учетом установленных Семейным кодексом временных и иных пределов. В частности, семейно-правовая регламентация распорядительных сделок одного из супругов с третьими лицами прямо предусмотрена правилами п. 3 ст. 35 СК, а возможность такой регламентации – гражданским законодательством (п. 4 ст. 253 ГК). При отсутствии норм семейного законодательства применяем соответствующие нормы гражданского законодательства постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений.

Библиографический список

1. Жуйков В.М. Гражданский кодекс России в практике судов общей юрисдикции // Вестн. гражд. права. 2007. №3. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».

2. Кодекс о браке и семье РСФСР. Статьи 11, 12, 24, 46, 121, 132 // Семейный кодекс Рос. Федерации. Кодекс о браке и семье РСФСР: офиц. тексты по состоянию на 01.10.1997 г. М., 1997. С. 106, 110, 119, 153, 159.

3. Михеева Л.Ю. Десятилетний юбилей СК РФ: итоги и перспективы развития семейного законодательства // Семейное и жилищное право. 2007. №1. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».

4. Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан Козловой Марины Николаевны и Козлова Сергея Сергеевича на нарушение их конституционных прав пунктом 1 статьи 46 Семейного кодекса Российской Федерации: определение Конституц. суда РФ от 13.05.2010 г. №839-О-О. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».

5. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Медниковой Оксаны Феоктистовны на нарушение ее конституционных прав пунктом 3 статьи 35, пунктом 1 статьи 41 Семейного кодекса Российской Федерации и статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации: определение Конституц. суда РФ от 23.06.2009 №644-О-О. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

6. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Коноплевой Ирины Анатольевны и Широковой Людмилы Владимировны на нарушение их конституционных прав пунктом 3 статьи 35 Семейного кодекса Российской Федерации: определение Конституционного суда РФ от 24.01.2008 г. №29-О-О. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

7. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Плешанова Германа Германовича и Плешановой Майи Семеновны на нарушение их конституционных прав статьей 253 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 35 Семейного кодекса Российской Федерации: определение Конституц. суда РФ от 21.10.2008 №623-О-О. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».

8. Определение Верховного Суда РФ от 18.08.2010 г. №45-В10-15. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

9. Определение Верховного Суда РФ от 20.04.2004 г. №5-В04-5. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

10. Определение Высшего Арбитражного суда РФ от 15.06.2009 г. №ВАС-7070/09 по делу №А14-14347-20070348/1. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

11. Определение Высшего Арбитражного суда РФ от 04.08.2008 г. №9739/08 по делу №А53-7093/2007-С1. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».