УДК 340.12

ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ВОЗЗРЕНИЯ И. КАНТА

О.М. Беляева

Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории и истории государства и права

Казанский (Приволжский) федеральный университет

420008, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Кремлевская, 18

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Аннотация: В данной статье освещаются взгляды основателя немецкой классической философии Имманиула Канта по вопросам природы и сущности государства, а именно: рассматривается концепция государства как «ночного сторожа», анализируется проект правового государства, раскрываются понятия категорического и гипотетического императивов, из которых мыслителем выводится суждение о моральности и легальности поступков людей. Кант впервые обращает внимание на необходимость соблюдения ряда условий (основных и прелиминарных) при заключении мирных договоров между государствами.

И. Кант, сторонник договорной теории происхождения государства, видел цель государства не «в достижении счастья каждым гражданином общества», как Аристотель, а в формировании состояния наибольшего соответствия государственного устройства правовым предписаниям.

Кант стал основоположником ценностного подхода к праву. Понятие права трактуется мыслителем исключительно как сочетание принуждения со свободой лица: право – это совокупность условий, при которых произвол одного лица совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы. Таким образом, право у Канта сводится к системе законов, т.е. к праву объективному. При этом естественное право именуется мыслителем правом частным, а право позитивное – публичным правом.

Ключевые слова: Кант; категорический императив; правовое государство; проект вечного мира

«Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благословением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, – звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

И. Кант

Иммануил Кант (1724–1804) – профессор Кенигсбергского университета, основатель немецкой классической философии, правовой мыслитель эпохи Просвещения, основоположник теории правового государства, автор проекта установления вечного мира между государствами, основатель критической философии. Удивительным является то обстоятельство, что подданный одного из самых абсолютистских государств (Пруссии) стал одним из виднейших представителей классического либерализма. Причем как верно подмечено в литературе [3, с. 583], либерализма, не описанного в книгах, как у Дж. Локка, а выстраданного самим автором.

Среди основных работ Канта необходимо назвать следующие:

– «Критика чистого разума» (1781 г.);

– «Критика практического разума» (1788 г.);

– «Критика способности суждения» (1790 г.);

– «К вечному миру» (1795 г.);

– «Метафизика нравов» (1797 г.);

– «О поговорке “Может это и верно в теории, но не годится для практики”» (1793 г.).

На правовые и политические взгляды Канта большое влияние оказали идеи французских просветителей – Ж.-Ж. Руссо, Ш.-Л. Монтескье и др. Кант хорошо разбирался и в работах рационалистов (таких как – Б. Спиноза, Р. Декарт) и представителей эмпиризма (Дж. Беркли, Д. Юм, Дж. Локк). Более того, именно в заслугу Канта ставят тот факт, что ему удалось вывести философию из тупика, в который она зашла в споре между рационалистами и эмпириками. Вместе с тем Кантом подверглось жесткой критике учение И.Г. Фихте: «…заявляю, что считаю Наукоучение Фихте совершенно несостоятельной системой» [7, с. 521].

О категорическом императиве.

Канта большое значение придавал морали, недаром его еще именуют «философом морали». В связи с этим Кант ввел понятие категорического императива – правила должного поведения, которое не связано с достижением конкретной цели. Смысл категорического императива – «должен, потому что должен», и прагматичная цель здесь совершенно отсутствует. Он содержит лишь общую идею «долга перед лицом человечества» [1, с. 348], предоставляя индивиду полную свободу решать самостоятельно, какая линия поведения в наибольшей мере согласуется с моральным законом. Поэтому человек, который следует категорическому императиву, – моральная личность. Категорический императив Кант называл законом нравственной свободы и употреблял эти понятия как синонимы. Категорическому императиву Кантом был противопоставлен гипотетический императив – это правило, которое человек устанавливает для того, чтобы достигнуть конкретной цели. Моральная личность, считал философ, не может руководствоваться гипотетическими или же условными правилами, которые зависят от обстоятельств.

Кант предложил несколько формулировок категорического императива (морального закона) [5, с. 204]:

– поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом;

– поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству.

На первый взгляд это пересказ новозаветного требования: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Но на самом деле данное выражение имеет более глубокие корни. Поскольку, как указывал Кант, каждый индивид обладает для другого абсолютной нравственной ценностью, т.е. счастье других для индивида выступает как цель и является одновременно обязанностью. По Канту, благо других есть в первую очередь долг, так как каждый индивид надеется на любовь и понимание других и тем самым превращает себя в цель для остальных. Одновременно он должен сделать других целью собственной деятельности.

В «Критике практического разума» Кант вводит понятия моральности и легальности поступка. «Поскольку они (законы свободы) касаются лишь внешних поступков и их законосообразности, они называются юридическими законами; если же они выдвигают требование, чтобы они (законы) сами были определяющими основаниями поступков, они называются этическими, и в этом случае говорят: соответствие с первыми есть легальность, со вторыми моральность поступка». Продолжая далее: «т.к. нам не дано знать мотивы поступка – они скрыты в человеке как ноумене, – мы никогда не узнаем, действовал ли человек исходя из чувства долга или его поступок определяли какие-то иные, быть может, даже эгоистические мотивы, но мы можем оценить то, что проявляется в феноменальном мире, т.е. во внешнем поступке человека. Итак, поступать сообразно с долгом означает поступать легально, а из чувства долга – морально, т.е. в первом случае соблюдая лишь букву нравственного закона, а во втором – и букву, и дух [4, с. 248].

Вместе с тем Кант отчетливо осознавал недостаточность категорического императива как регулятора человеческого поведения и выход видел в праве. Рассматривая соотношение права и морали, Кант характеризует правовые законы как своего рода первую ступень нравственности, предвосхищая тем самым известное выражение В. Соловьева, что «мораль – это минимум нравственности». В пользу этого выражения свидетельствует и общий источник нравственных и правовых законов, а именно – практический разум или свободная воля людей.

Если философы-просветители (Ш.-Л. Монтескье, Ф. Вольтер, Ж.-Ж. Руссо) считали разум врожденным свойством индивида, то И. Кант считал его следствием прогресса культуры, который следует рассматривать как всемирно-исторический процесс. Не зря априорный характер категорического императива определяется философом как стремление людей к нравственному совершенству, это – ведущая внутренняя идея, потребность разума. В обществе же, где господствует только право без морали, между индивидами сохраняется «полный антагонизм».

О праве.

Право как социальный регулятор противостоит более универсальным правилам – моральным – и является разновидностью всеобщих этических норм.

Право у Канта отлично от законодательства и имеет ценностное измерение, в частности измеряется через понятие «свобода». «Право есть ограничение свободы каждого с условием ее согласия со свободой каждого другого, насколько это возможно по всеобщему закону». К таким условиям относятся: наличие принудительно осуществляемых законов, гарантированный статус собственности и личных прав индивида, равенство членов общества перед законом, а также разрешение споров в судебном порядке.

По сути дела, перед нами определение права как системы внешних законов, т. е. право объективное, писанное. Кант понимает всю недостаточность такого определения права, поэтому он вводит понятие всеобщего принципа, или всеобщего правового закона, который можно назвать категорическим правовым императивом [3, с. 569].

В практико-идеологическом плане кантовское определение права созвучно идеологии раннего либерализма, исходившей из того, что свободные и независимые друг от друга индивиды способны сами, по взаимному согласию, урегулировать отношения, возникающие между ними, и нуждаются лишь в том, чтобы эти отношения получили надежную защиту.

По мнению Канта, всеобщий правовой закон должен быть сформулирован таким образом, чтобы исключить из него какие-либо моральные требования. И сделано это было не зря. Во-первых, для того чтобы исключить какие-либо разночтения со стороны «рядовых» граждан.

Кант полагает, что вопрос «что такое право?», обращенный к правоведу, сродни вопросу «что есть истина?», обращенный к учителям логики. Что следует по праву (quid sit iuris), т.е. что говорят или говорили законы в том или ином месте в то или другое время, он еще может указать; но право (recht) ли то, чего они требуют, и каков всеобщий критерий, на основании которого можно вообще различать правовое и неправовое (iustum et iniustum), – это остается для него тайной, если он хоть на время не оставляет указанные эмпирические принципы и не ищет источник этих суждений в одном лишь разуме (хотя бы упомянутые законы и служили ему для этого хорошим руководством), чтобы установить основу для возможного положительного законодательства. Чисто эмпирическое учение о праве – это голова (подобно деревянной голове в басне Федра), которая может быть красива, но, увы, безмозгла [2, с. 304].

Правовой практикой занимаются юристы-законники, для которых вопрос о правомерности действующего законодательства звучит, полагает Кант, совершенно нелепо. «Юрист-законник, – пишет мыслитель в работе «Спор факультетов», – ищет законы, гарантирующие мое и твое, не в своем разуме, а в обнародованном и санкционированном высшими властями своде законов. От него нельзя по справедливости требовать доказательства истинности и правомерности этих законов, так же как и защиты от высказываемых разумом возражений против них. В самом деле, только повеления указывают, что соответствует праву, и вопрос о том, соответствуют ли праву сами повеления, юрист должен отвергнуть как нелепый. Было бы смешно уклоняться от подчинения внешней и высшей воле на том основании, что она будто бы не согласуется с разумом. Ведь престиж правительства заключается именно в том, что оно предоставляет своим подданным свободу судить о правом и неправом не по их собственным понятиям, а согласно предписаниям законодательной власти.

Его [юриста] обязанность состоит лишь в том, чтобы применять существующие законы и не исследовать, нуждаются ли они в улучшении..» [8, с. 311] Как мы видим, Кант однозначно выступал за буквальное толкование права.

О государстве.

Кант характеризовал государство следующим образом: «государство – это объединение множества людей, подчиненных правовым законам». Как мы видим, Кант тяготел к договорной теории происхождения государства и естественно-правовой теории происхождения права.

Вместе с тем первичный договор об образовании государства выступает у мыслителя исключительно умозрительной конструкцией: «…этот договор есть всего лишь идея разума, которая, однако, имеет несомненную (практическую) реальность в том смысле, что он налагает на каждого законодателя обязанность издавать свои законы так, чтобы они могли исходить из объединенной воли целого народа» [6, с. 303]. «В самом деле, – отмечал Кант, – трудно предположить, чтобы народ дал согласие на закон о наследственных привилегиях сословия господ. Такой закон, возвышающий одну часть общества над другой, представляется противоправным…»

Выработка данного положения позволила Канту преодолеть противоречие, столь свойственное естественно-правовой теории, представлявшей государство одновременно и как реальный договор, заключенный между государством и каждым индивидом в частности, и как модель будущей организации политической власти.

О правовом государстве.

В своих работах Кант, как и многие предшествующие ему мыслители и правоведы, поднимает и анализирует вопрос о правовом государстве. Кант противопоставил идеал правового государства (Rechtsstaat) патерналистскому государству (imperium paternale) [5, с. 205], ибо в патерналистском государстве «суверен хочет по своим понятиям сделать народ счастливым и становится деспотом».

Согласно Канту, целью государства является не благо и не счастье каждого подданного, а состояние наибольшего соответствия государственного устройства с принципами права, «к чему нас обязывает стремиться разум при помощи категорического императива». Это в корне отличает воззрения Канта от традиций античной философии, которая рассматривала в качестве цели государства достижение всеобщего блага. Всеобщее благо, с точки зрения Канта, не является правовым принципом, поскольку не может быть реализовано повсеместно и понимаемо каждым гражданином по-своему.

Поэтому, И. Кант заключает: «суверен не вправе принуждать своих граждан к действиям, способствующим достижению общего блага, но должен применять насилие, чтобы частные цели не мешали всем остальным». Следовательно, правовое государство должно гарантировать подданным гражданскую свободу, а не заботиться о благосостоянии отдельных граждан.

Кант развивал антиэтатистскую традицию в интерпретации государства как «ночного сторожа», ограничив сферу государственного регулирования прежде всего функцией правовой защиты интересов частного собственника и выведя из перечня функций государства воспитательную, социальную и иные функции [6, с. 305].

Идеальными формами правления Кант называл парламентскую республику и конституционную монархию с разделением властей. Нужно подчеркнуть, что принцип разделения властей Кант трактовал не в контексте идеи «контроля и баланса», так называемой системы сдержек и противовесов, а функционально. То есть три ветви власти дополняют друг друга «для совершенства» и ни одна из ветвей власти не может принять на себя функции другой.

Все три ветви власти могут быть представлены как суждения в силлогизме: «большая посылка, содержащая в себе закон всеобщим образом объединенной воли; меньшая посылка, содержащая в себе веление поступать, т. е. принцип поведения под эту волю, и вывод, содержащий в себе судебное решение (приговор) относительно того, что в данном случае соответствует праву» [2, с. 309].

Проект вечного мира.

Стремление человечества запретить войны восходит к глубокой древности. Идея вечного мира занимала умы мыслителей не только античности и средневековья, но и пользовалась огромной популярностью среди ученых и государственных деятелей в период буржуазных революций.

Проблеме установления мира Кант также посвятил отдельную работу – «К вечному миру» (1795), которая пользовалась большим успехом у современников. Достаточно напомнить, что при жизни автора данное сочинение издавалось 12 раз.

И. Кант выделил шесть предварительных (прелиминарных) условий и четыре основных (дефинитивных) условия, необходимых для установления вечного мира. Среди прелиминарных были названы следующие условия:

1) при заключении мирного договора не должны сохраняться тайные основания для разжигания войны, а именно, нельзя включать в текст договора те положения, которые могут возобновить военные действия между сторонами;

2) нельзя дарить, наследовать, передавать в качестве приданого и т.д. территорию или часть территории государства;

3) постоянные армии должны быть распущены;

4) запрещаются государственные займы, взятые для финансирования военных действий;

5) недопустимо вмешательство одного государства во внутреннюю политику другого государства;

6) военные действия не должны вестись такими средствами, которые бы подрывали доверие сторон в будущем, Например, засылка тайных убийц, отравителей, нарушение условий капитуляции, подстрекательство к измене в государстве неприятеля.

Среди основных условий заключения мирного договора Кант называет четыре условия:

1) при республиканском устройстве сложнее начать войну, поэтому участниками договора должны стать республики;

2) в результате заключения договора государства объединяются в союз (федерацию свободных государств), в котором каждое государство сохраняет свой суверенитет;

3) между государствами устанавливается сотрудничество и взаимное гостеприимство;

4) (тайное условие) правители должны совещаться с философами в принятии государственных решений.

Стоит отметить, что перечисленные условия, сформулированные мыслителем, не теряют своей значимости и по сей день.

Влияние учения И. Канта на последующую политико-правовую мысль:

Учение Канта о праве и государстве представляет собой высшую ступень в развитии западноевропейской политико-право­вой мысли XVIII в. В нем были подняты такие кардинальные вопросы, как методологические основания общей теории права, разграничение права и морали, философия права, международное публичное право и др.

И. Кант оказал значительное влияние на политико-правовую мысль России (П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, М.М. Сперанский, Л.Н. Толстой), а также Запада (Дель Веккио, Г. Радбруха, Р. Штаммлера и др.).

Библиографический список

1. История политических и правовых учений / под ред. О.Э. Лейста и В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2009. 584 с.

2. История государственно-правовых учений: хрестоматия / авт.-сост. С.В. Липень; под общ. ред. В.В. Лазарева. М.: Спарк, 2006. 1071 с.

3. Козлихин И.Ю. Избранные труды. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2012. 585 с.

4. Козлихин И.Ю.,Поляков А.В., Тимошина Е.В. История политических и правовых учений. СПб.: Изд. Дом С.-Петерб. гос. ун-та, Изд-во юрид. фак. СПбГУ, 2007. 856 с.

5. Марченко М.Н.,Мачин И.Ф. История политических и правовых учений. М.: ТК «Велби», Изд-во «Проспект», 2007. 480 с.

6. Мухаев Р.Т. История политических и правовых учений. М.: Приор-издат, 2004. 608 с.

7. Таранов П.С. Философия сорока пяти поколений. М.: АСТ, 1998. 656 с.

8. Теория государства и права: хрестоматия; в 2 т. / авт.-сост. В.В. Лазарев, С.В. Липень. М.: Юристъ, 2001. Т. 2. 604 с.