УДК 340.158

Общая характеристика правового регулирования налогообложения сельскохозяйственнным налогом в 1928−1941 годах

А.Н. Глебов

Кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права

Курганский государственный университет, 640027, г. Курган, ул. Бурова-Петрова, 95\1

Е-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена анализу законодательства о сельскохозяйственном налоге в советской деревне в 1928–1941 гг. Рассматриваются основные элементы данного налога: объекты обложения, порядок определения облагаемого дохода и исчисления оклада налога, льготы и ответственность налогоплательщика.

Ключевые слова: сельскохозяйственный налог; налогообложение; норма доходности; индивидуальный порядок обложения

Система налогообложения крестьянства, функционировавшая в период с 1928 по 1941 г. состояла из ряда платежей, основными из них были: единый сельскохозяйственный налог, самообложение, сбор на нужды культурного и жилищного строительства (культжилсбор). Кроме налогов в чистом виде крестьяне платили в пользу государства и общественных организаций еще ряд платежей, которые официально имели добровольный характер, но реально в той или иной степени имели обязательный, налоговый, характер. Среди них можно назвать: займы, обязательное окладное страхование, лотереи, паевые взносы в потребкооперацию и др. Также с 1933 года с крестьян взимались натуральные налоги: обязательные поставки зерна, мяса, молока и т.д.

Роль базового, системообразующего элемента в налогообложении советского крестьянства в 1928−1941 гг. играл единый сельскохозяйственный налог. Это было обусловлено рядом обстоятельств: во-первых, данный налог, введенный в 1923 г., заменил собой все налоги, взимаемые до этого с крестьянского двора; во-вторых, им облагались большинство доходов крестьянского хозяйства от всех секторов сельского хозяйства, а также доходы от неземледельческих занятий и торговли; в-третьих, после того как в тридцатые годы сельхозналог перестал быть единственным налогом, остальные платежи исчислялись в процентном к нему отношении. С 1932 года сельхозналог перестал быть единственным налоговым платежом и утратил наименование «единый».

Система законодательства о сельхозналоге может быть разбита на несколько уровней: 1) союзный, 2) республиканский, 3) краевой, областной и 4) районный.

На союзном и республиканском уровнях разрабатывались и принимались положения о едином сельскохозяйственном налоге, которые утверждались постановлениями СНК и ВЦИК СССР и соответственно постановлениями СНК и ЦИК республик. Кроме положения о сельхозналоге, народным комиссариатом финансов разрабатывалась инструкция о его применении. После принятия конституции 1936 г. и созыва Верховного Совета высшим актом становится закон. В 1939 году был принят закон Верховного Совета СССР «О сельскохозяйственном налоге». В данных нормативных актах устанавливались общие принципы и положения, касающиеся определения облагаемого дохода, исчисления оклада сельхозналога, предоставления льгот, привлечения к ответственности и т.д.

Законодательство о сельхозналоге краевого, областного и районного уровней состояло из постановлений областных и районных исполнительных комитетов и конкретизировало положения союзного и республиканского законодательства, а также устанавливало те параметры налогообложения, которые находились в компетенции областных и районных советских органов. Но в целом оно повторяло союзное и республиканское законодательство.

В период с 1928 по 1941 г. происходит интенсивное развитие законодательства о сельхозналоге, которое было обусловлено нуждами коллективизации деревни. Особенно бурно трансформируется законодательство в конце 1920-х − первой половине 1930-х гг. В этот отрезок времени, практически каждый год происходят концептуальные сдвиги в налогообложении крестьянства, появляются новые институты и механизмы, что находит свое отражение в законодательстве. С 1934 года наступает некоторое «затишье», ежегодные постановления о сельхозналоге продлевают действие положения о сельхозналоге 1934 г. или вносят в него незначительные изменения, не меняя его кардинально. В 1939 году принимается закон «О сельскохозяйственном налоге», принципиально изменивший систему налогообложения крестьянства.

Налогоплательщиками сельхозналога в изучаемый период являлись: колхозы (до 1936 г.), личные хозяйства колхозников, единоличные хозяйства, хозяйства рабочих и служащих, проживающих в сельской местности и занимающихся сельским хозяйством. В центре внимания данной работы находится налогообложение крестьянства, поэтому далее речь будет идти в первую очередь о колхозных и единоличных хозяйствах.

Объектами обложения сельхозналогом являлись доходы крестьянского хозяйства: а) от полеводства, б) от луговодства, в) от животноводства, г) от специальных отраслей сельского хозяйства – огородничества, бахчеводства и садоводства, д) от неземледельческих заработков. С 1931 года стали привлекаться к обложению ранее не учитывавшиеся доходы единоличников от торговли на рынке. Данные доходы привлекались в размере, не превышающем 50% остального облагаемого дохода хозяйства [2]. В результате облагаемый доход хозяйства мог увеличиться в 1,5 раза, а соответственно – в прогрессивном порядке – должен был возрасти налог. Привлечение рыночных доходов к обложению было крайне несправедливо, так как происходило двойное обложение одних и тех же объектов. Дело в том, что на рынке крестьянин реализовывал продукты полеводства и животноводства, которые уже включались в облагаемый доход, и доход в денежной форме от этих источников хозяйство получало один раз через реализацию продуктов на рынке. Таким образом, доход хозяйство получало один раз, а при обложении учитывался он дважды.

Источники, доход от которых облагался сельхозналогом, не облагались никакими другими налогами кроме: а) промыслового, б) билетного сбора за право промыслового лова рыбы.

С земельных участков, доход от которых облагался сельхозналогом, а также с застроенных участков, непосредственно связанных с сельскохозяйственным пользованием, земельная рента не взималась. Строения, входящие в состав хозяйств, освобождались от местного налога на строения [7].

В облагаемый доход от луговодства включались доходы от сенокосов. Доход от полеводства, огородничества, бахчеводства и садоводства определялся до 1933 г. по посеву, т.е. по тому, сколько в хозяйстве действительно засеяно земли. С 1933 года доход от данных источников стал определяться «по площади ярового посева, установленной для каждого хозяйства по посевному плану…» [5]. Данная норма действовала лишь в отношении единоличных хозяйств, так как колхозники после вступления в колхоз не имели полевых посевов. Посевные планы стали даваться единоличникам ежегодно. Стоит согласиться с оценкой, данной Е. Буртиной, что облагаемый доход, определяемый на основании спускаемого «сверху» плана посева и норм доходности, по необходимости, превращался в «директивную величину», имеющую мало общего с реальным доходом» [1, с. 165]. Еще один аспект: вводя норму о посевном плане, государство пытается поставить под контроль производство зерновых в хозяйствах единоличников. Эта мера должна была ограничить хозяйственную самостоятельность данных налогоплательщиков и тем самым подтолкнуть их к вступлению в колхоз.

При определении дохода от скота учитывалось поголовье имеющееся в хозяйстве: лошади, волы, верблюды в возрасте старше 4 лет; быки в возрасте старше 3 лет; коровы первого отела и нетели старше 3 лет; перезимовавшие овцы и козы. Возраст скота определялся на 1 мая окладного года.

Доходы от неземледельческих заработков крестьянского хозяйства учитывались за истекший окладной год и включались в облагаемый доход в виде законодательно определенного процента от учтенного дохода от того или иного вида промысла. Размер дохода от кустарных, ремесленных и прочих неземледельческих заработков, кроме заработной платы, определялся для каждого хозяйства сельской налоговой комиссией. Производственные расходы по промыслу не включались в учтенный доход. Если до 1933 года в постановлениях о сельхозналоге содержался достаточно обширный перечень промыслов и в отношении каждого устанавливался свой процент, который включался в облагаемый доход, то после 1933 г. все неземледельческие заработки подлежали к обложению в размере 30% от учтенного дохода [4]. Данная мера может рассматриваться как облегчение обложения неземледельческих доходов единоличных хозяйств, так как до этого, доходы от некоторых неземледельческих промыслов включались в облагаемый доход в размере 30–60% учтенного дохода. Но уже в 1935 году процент привлечения к налогообложению неземледельческих заработков единоличников был снова повышен, от некоторых промыслов в облагаемый доход стал включаться учтенный доход в размере 100% [6].

Размер облагаемого дохода хозяйства от натуральных источников определялся на основе законодательно установленных норм доходности, которые представляли собой предполагаемый доход хозяйства в рублях, получаемый от того или иного источника в год. Для каждого вида сельскохозяйственных угодий, скота определялись свои нормы. Так, например, в постановлении ЦИК и СНК СССР от 31 мая 1935 г. «О сельскохозяйственном налоге на 1935 год» в РСФСР устанавливались следующие нормы доходности: посева зерновых − 80 руб./га, огородов и бахчей − 675 руб./га, сенокосов − 28 руб./га, лошадей − 120 руб./голова, коров − 105 руб./ голова и т.д. [6].

Таким образом, посредством норм доходности давалась стоимостная оценка дохода хозяйства от натуральных источников. Определение облагаемого дохода по нормам доходности проходило ряд этапов. Первоначально в хозяйстве выявлялось количество скота и размер посевов. Затем норму доходности каждого из угодий умножали на занятую под ним площадь, а норму доходности скота – на его количество. Суммирование доходов от всех источников составляло сумму облагаемой дохода хозяйства.

Облагаемый доход, определяемый по нормам доходности, во многом был условным, так как реально крестьянское хозяйство могло его не получить в силу низкой товарности производства. Нормы доходности по причине того, что они устанавливались законодательно, становятся инструментом, при помощи которого государство легко повышало объемы налогообложения крестьянства. Так, в 1935 году советским правительством берется курс на усиление налогообложения единоличников. В результате в 1935 г. (по сравнению с 1934 г.) в отношении единоличных хозяйств были значительно увеличены нормы доходности. По растениеводству они были подняты на 20–30%. Наибольшее повышение произошло по нормам животноводства: лошадей и КРС − в 4−5 раз, мелкого скота − в 2,5 раза (рассчитано по [6; 9]). Это было самое значительное повышение норм доходности конца 20-х − первой половины 30-х гг. В итоге на Урале, ввиду значительного повышения норм доходности в 1935 г. ( по сравнению с прошлым годом), заметно вырос облагаемый доход единоличников от сельского хозяйства: в Свердловской области −в 2 раза, в Челябинской области − в 1,8 раза, в Башкирской АССР − в 1,5раза [10]. Безусловно, увеличение облагаемого дохода не соответствовало ни росту производства, ни росту доходов в этих крестьянских хозяйствах.

Еще одно значительное увеличение норм доходности произошло в 1939 г. В среднем нормы доходности увеличились по сравнению с 1935 г. в 6–10 раз, но это не означает, что так же выросли доходы крестьян.

С 1928 года существовал особый порядок определения облагаемого дохода в зажиточных хозяйствах. Положением «О едином сельхозналоге на 1928–29 год» от 21 апреля 1928 г. был введен индивидуальный порядок обложения сельхозналогом, ст. 28 гласила: « В отношении единоличных хозяйств, особо выделяющихся из общей крестьянской массы в данной местности своей доходностью и при этом нетрудовым характером своих доходов, волостные и районные налоговые комиссии исчисляют не по нормам, а на основании общих имеющихся у них сведений − сумму облагаемого дохода этих хозяйств от всех источников» [7]. Законодательно были закреплены признаки, при наличии которых хозяйство признавалось имеющим нетрудовые доходы и подвергалось индивидуальному обложению сельхозналогом. Основной целью данного института было ограничение, а затем и ликвидация зажиточных, кулацких хозяйств. Но, как показала практика, зачастую к индивидуальному обложению незаконно привлекались середняцкие хозяйства.

После того как был определен облагаемый доход хозяйства, происходило исчисление оклада налога. Подоходно-прогрессивная система исчисления оклада сельхозналога являлась доминирующей в течение всего исследуемого периода.

В период с 1928 по 1930 г., действовали две шкалы исчисления оклада налога с хозяйства. По первой шкале, действовавшей еще до 1928 г., налог исчислялся с дохода, приходящегося на одного едока, т.е. облагаемый доход хозяйства, определенный по нормам доходности, делился на количество едоков в этом хозяйстве, результат деления являлся доходом, с которого исчислялся налог. В 1928 году вводится еще один порядок исчисления налога, согласно которому из облагаемого дохода вычиталось по 20 руб. на каждого едока, а уже с оставшейся суммы исчислялся налог.

Исчисление налога по второй (похозяйственной) шкале приводило к повышению сельхозналога, особенно от этого страдали хозяйства с большим количеством едоков. Допустим, что некое крестьянское хозяйство из пяти человек имело в 1928 г. облагаемый доход в 700 руб. При исчислении налога по едоцкой шкале 700 руб. нужно было разделить на количество едоков, т.е. на 5. В результате деления получалось, что на едока приходится 140 руб., с которых был исчислен налог в размере 24,3 руб. Исчисляя налог по похозяйственной шкале из 700 руб., необходимо было сделать вычет на 5 едоков, что составляло 100 руб. После этого с оставшейся суммы исчислялся налог. С 600 руб. облагаемого дохода это хозяйство должно было уплатить 120,75 руб. налога. Таким образом, при применении разных шкал, при одном и том же доходе хозяйство могло заплатить различную сумму налога.

Вопрос о том, какую систему исчисления применять на уровне союзного законодательства, не был решен достаточно четко. В 1928 году по всей стране вводилась похозяйственная шкала, но в некоторых случаях, по ходатайству обликов, предоставлялось право исчислять налог по едоцкой шкале. В положениях о едином сельхозналоге 1929 и 1930 гг. устанавливались эти два порядка обложения и указывалось, что в одних местностях налог исчисляется по доходу на хозяйство с учетом числа едоков, а в других – по доходу, приходящемуся на каждого едока в хозяйстве. Определением этих местностей должны были заниматься местные окружные исполнительные комитеты [8]. При этом каких-либо критериев для определения этих местностей не давалось. С 1932 года налог стал исчисляться только по похозяйственной шкале.

В период с 1928 по 1930 г. существовала единая система исчисления налога на основе подоходно-прогрессивной шкалы для всех хозяйств определенной местности. В 1930 году выделяется специальная шкала для обложения кулацких хозяйств в индивидуальном порядке, а в 1931 вводятся отдельные шкалы обложения для хозяйств колхозников и единоличников. При этом уровень прогрессии шкалы единоличников и кулаков был выше, чем у колхозников. С 1933 года хозяйства колхозников стали облагаться в твердых ставках в пределах 15–30 руб., с 1939 г. − снова по подоходно-прогрессивной шкале.

Законодательством о сельхозналоге на протяжении всего изучаемого периода предоставлялись скидки на нетрудоспособных. В зависимости от количества нетрудоспособных в хозяйстве оклад сельхозналога мог быть снижен от 5% до 30%. В отношении хозяйств облагаемых в индивидуальном порядке скидки и льготы не предусматривались.

Уплата сельхозналога производилась крестьянами в осенние месяцы в два срока: как правило, к 15 сентября 50% − оклада и к 1 ноября − остальные 50%. Хозяйства, которые были подвержены индивидуальному обложению, вносили весь оклад в один срок, определяемый постановлениями областных исполкомов. На Урале в начале 1930-х гг. хозяйства, облагаемые сельхозналогом в индивидуальном порядке, должны были вносить его в течение пяти дней с момента утверждения решения об индивидуальном обложении этого хозяйства районной налоговой комиссией [4].

Законодательство о сельхозналоге конца 1920 1930-х гг. предусматривало льготы для отдельных категорий налогоплательщиков. Льготы по сельхозналогу можно разбить на ряд групп: социальные, производственные, льготы-привилегии, льготы колхозников и льготы единоличников. Среди социальных льгот, существовавших на протяжении всего периода можно назвать полное освобождение от налога по маломощности. К социальным льготам также относилось полное или частичное освобождение от уплаты налога хозяйств: пострадавших от стихийного бедствия, имевших в своем составе инвалидов войны и труда первой и второй групп, принявших опеку над сиротами, не имевших трудоспособных членов семьи в силу преклонного возраста, имевших в своем составе нетрудоспособных детей.

Производственные льготы по сельхозналогу были весьма обширны, заключались они в предоставлении скидок или полном освобождении от обложения отдельных отраслей крестьянского хозяйства. В зависимости от задач, стоящих перед государством, от обложения освобождались те или иные виды доходов хозяйства. Например, в 1933 году доходы от посевов технических и специальных культур стали исчисляться по более льготным нормам доходности [5]. Это было связано с тем, что данные отрасли поставляли необходимое сырье для развивающейся промышленности. С 1930 года для преодоления последствий коллективизации в животноводстве доходы колхозников от скота перестали облагаться сельхозналогом [5, с. 151].

Следующая группа льгот – это льготы привилегии, которые заключались в полном освобождении от налога крестьянских хозяйств, включавших в свой состав лиц, имеющих заслуги перед режимом или занятых важной для государства и общества деятельностью. К таким лицам относились: Герои Советского Союза, лица, награжденные почетным революционным оружием, орденами; военнослужащие РККА; сотрудники милиции; сотрудники военизированной пожарной охраны и ряд других категорий. С 1934 года данная группа льгот стала предоставляться только хозяйствам колхозников.

С целью стимулирования процесса коллективизации хозяйствам колхозников предоставлялись более широкие льготы по сравнению с единоличниками. С 1930 по 1939 год в хозяйствах колхозников не облагались доходы от животноводства. В течение всего периода не подлежали обложению доходы колхозника, получаемые им из колхоза в виде трудодней, а также доходы, получаемые от продажи сельхозпродуктов на рынке. Кроме этого на хозяйства колхозников распространялись все льготы единоличников.

В целом льготы по сельхозналогу в рассматриваемый период выступали как инструмент, стимулирующий, во-первых, производственные процессы в советской деревне, а во-вторых, социальные изменения, связанные с коллективизацией.

Законодательством о сельхозналоге предусматривалась административная и уголовная ответственность налогоплательщиков за совершение налоговых правонарушений. При сокрытии источников дохода крестьянское хозяйство подвергалось штрафу, размер которого не мог превышать пятикратного размера налога на укрытый доход. Если данное деяние совершалось группой лиц по предварительному сговору, то оно квалифицировалось как преступление, а виновные привлекались к уголовной ответственности. Статья 62 УК РСФСР 1926 г. предусматривала наказание за данное преступление вплоть до лишения свободы на срок до одного года с конфискацией части имущества или без таковой.

В случае неуплаты налога в сроки, установленные законодательно, у налогоплательщика описывалось имущество и продавалось с публичных торгов. Кроме этого, за каждый день просрочки взималось пенни в размере 0,2% от суммы налога, подлежащего уплате. Налогоплательщик, дважды в течение окладного года нарушавший сроки уплаты налога и если к нему уже применялись вышеуказанные меры, привлекался к уголовной ответственности в виде штрафа в размере неуплаченных платежей. При повторном совершении данного преступления предусматривалось наказание в виде принудительных работ на срок до шести месяцев или штраф в двойном размере неуплаченных платежей. Более суровому за данное преступление наказанию подлежали кулацкие хозяйства. Так, часть 3 статьи 60 УК РСФСР 1926 г. предусматривала лишение свободы или исправительно-трудовые работы на срок до одного года или штраф, не свыше десятикратного размера причитающегося платежа [11].

Подводя итог, отметим, что система сельхозналога обладала в рассматриваемый период рядом характеристик, которые были свойственны всей системе налогообложения крестьянства.

Во-первых, сельхозналог имел некоторые архаичные черты, характерные во многом для эпохи феодализма. Объектом обложения являлся не доход, а сельскохозяйственные угодья, скот, промыслы, имеющиеся в хозяйстве. При определении облагаемого дохода во внимание брался не реально полученный хозяйством доход от различных источников, а условный доход, исчисленный от различных источников по нормам доходности, последние устанавливались законодательно, что давало государству возможность по своему усмотрению увеличивать налогообложение, независимо от роста реальных доходов крестьянства. Еще одна архаичная черта – наличие групп налогоплательщиков, выделяемых не по уровню их доходов, а по социальным признакам: единоличники, колхозники, кулаки.

Во-вторых, анализ законодательства о сельхозналоге дает основание сделать вывод о том, что на протяжении всего исследуемого периода происходит падение роли фискальной функции налогообложения и возрастание инструментально-регулятив­ной. Логика правового регулирования налоговых отношений в деревне была задана процессом создания новых организационно-производственных структур в аграрной сфере. Законодательство о сельхозналоге являлось мощнейшим инструментом проведения данных социальных изменений.

В-третьих, система сельхозналога в конце 1920-х в 1930-е гг. была ориентирована в первую очередь на удовлетворение интересов государства. Правовые нормы и институты, направленные на защиту интересов налогоплательщика, в налоговом законодательстве этого времени практически не встречаются. В законодательстве о сельхозналоге нет места идеям справедливого и равного налогообложения. Их место занимают идея классовой борьбы и классовый принцип.

Библиографический список

1. Буртина Е. Коллективизация без перегибов: налоговая политика в деревне в 1930–1935 г. // Октябрь. 1990. №2. С. 159−173.
2. О едином сельхозналоге на 1931 год // Красный Курган. 1931. 10 апр.
3. О новых льготах для колхозов и их членов: постановление ЦИК и СНК СССР от 2 апреля 1930 г. // Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления коммунистической партии и Советского правительства (1927−1935). М., 1957.
4. О проведении единого сельхозналога в Уральской области на 1932 год: постановление Уральского областного исполкома Советов РКК и КД от 17 мая 1932 г. Свердловск, 1933. 27 с.
5. О проведении единого сельхозналога в Уральской области на 1933 год: постановление Президиума Уральского облисполкома Советов РКК и КД. Свердловск, 1933. 25 с.
6. О сельскохозяйственном налоге на 1935 год: постановление ЦИК и СНК СССР от 31 мая 1935 г. // Собр. законодательства. 1935 г. №30, ст. 232.
7. Положение о едином сельскохозяйственном налоге на 1928−29 год: постановление ЦИК и СНК СССР от 21 апреля 1928 г. // Собр. законодательства СССР. 1928. №24, ст. 212.
8. Положение о едином сельскохозяйственном налоге: постановление ЦИК и СНК СССР от 23 февраля 1930 г. // Собр. законодательства СССР. 1930. №13, ст. 144.
9. Положения о сельскохозяйственном налоге на 1934 год: постановление ЦИК и СНК СССР от 31 мая 1934 г. // Собр. законодательства. 1934 г. №30, ст. 231б.
10. Российский государственный архив экономики. Ф. 7733, Оп. 13, Д. 584, Л. 57; Оп. 14, Д. 838, Л. 11.
11. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года: постановление ЦИК и СНК СССР от 22 ноября 1926 г. // Собр. законодательства СССР. 1926. №9, ст. 71.