УДК 340.11:16

ЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПОСТРОЕНИЯ ПРЕЗУМПЦИЙ

Б.А. Булаевский

Кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса

Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ

117218, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34

Е-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

В статье, на основе разграничения презумпций и предположений, лежащих в основе их образования, предлагаются выводы о логических основах построения презумпций.

Ключевые слова: презумпция; предположение; юридическая конструкция; логика

Традиционным для исследования презумпций является обращение к вопросу о логических основах их построения.

Как известно, презумпция есть результат предположения. При этом предположение, как особый вид умозаключения, обычно характеризуется тем, что оно основано на обобщении неполного множества одинаковых выводов об однородных явлениях и, в силу этого, дает новый общий вывод, носящий вероятностный характер.

С позиции логики такие умозаключения относятся к обобщениям индуктивного характера (от лат. inductio – наведение). В соответствии с наиболее распространенным мнением, в индуктивном умозаключении связь посылок и заключения не опирается на логический закон, в силу чего заключение следует из посылок не с логической необходимостью, а только с некоторой вероятностью. Такой тип умозаключения может давать из истинных посылок ложное заключение, а заключение может содержать информацию, отсутствующую в посылках. [2, с. 146]. Например, широко известная презумпция отцовства (см. п. 2 ст. 48 Семейного кодекса РФ) образовалась в результате оценки типичного факта, что мужчина, живущий в браке с женщиной, приходится отцом ее ребенку, рожденному в таком браке. Возможность существования иного вполне вероятна, однако сформулированное предположение опирается прежде всего на наиболее распространенные обстоятельства.

Умозаключение, положенное в основу приведенной презумпции, основано на так называемой неполной индукции, поскольку общий вывод (предположение отцовства) сделан лишь из ограниченного количества посылок (оценки определенного количества ситуаций), что и дает лишь вероятностный вывод. При этом вероятность выводов, получаемых с помощью неполных индуктивных умозаключений, связана прежде всего с принципиальной незавершенностью человеческого опыта и основанного на нем характере получаемого знания [6, с. 153].

Нетрудно заметить, что оценка обстоятельств, положенных в обоснование приведенной презумпции, не основана лишь на статистических данных. Общепризнано, что в отличие от неполной индукции через простое перечисление, научная индукция имеет своей главной задачей отыскание связей существенных, тех, что не лежат на поверхности явлений и не бросаются в глаза. Ведущее место среди последних принадлежит причинно-следственным связям, и, следовательно, научная индукция главным образом ориентирована на отыскание именно причинно-следственных связей, знание которых обеспечивает успех в практической деятельности, позволяет мыслящему субъекту активно влиять на естественный ход событий в своих интересах и предвидеть будущее их развитие [6, с. 157].

Не случайно презентативность обстоятельств, на основе которых формируется предположение, не имеет решающего значения для научной индукции. Для изучения необходимых признаков или необходимых связей достаточно несколько случаев, и поэтому выводы научной индукции часто делаются на основании небольшого количества фактов. Напротив, при умозаключениях посредством индукции через простое перечисление всегда стремятся накопить как можно больше обобщаемых фактов, так как это повышает вероятность получаемых выводов [5, с. 177−178]

Специфика формирования презумпций обладает еще и той особенностью, что желаемое предположение делается при очевидности иного заключения (причем не только возможного, но и нередко уже подтвержденного практикой).

Кроме того, введение в закон конструкций, основанных на предположении, может объясняться и так называемыми «политическими соображениями», во многом «пренебрегающими» фактическим положением дел. Например, широко известна «презумпция знания законов», но, в действительности, едва ли в наши дни найдется человек (в том числе и в среде профессиональных юристов), готовый заявить о своем знании всех законов[1]. Существующая в угоду публичному порядку, такая «презумпция» (а точнее, юридическая конструкция, основанная на предположении возможного) закрепляется как следствие приоритета в обществе одних интересов над другими. И в этом, как представляется, кроется очевидная регулирующая роль таких правовых конструкций. Но вернемся к логическим основаниям презумпций.

До этого момента речь шла о логической форме получения выводных знаний. Но предположению как умозаключению (той самой логической форме) предшествует суждение. И в этом смысле, в основе предположений лежат импликативные (условные) суждения, связанные логической связкой «если …, то …» [4, с. 82−84]. Так, в приведенном примере рождение ребенка женщиной, состоящей в браке, является основанием для предположения об отцовстве ее мужа (если мужчина – муж женщины, родившей ребенка в браке с ним, то он предполагается отцом ребенка). Не случайно, что в праве одним из наиболее распространенных пониманий презумпций является такое, в соответствии с которым презумпция рассматривается как заключение о наличии каких-либо положений, фактов, прав субъекта на основе доказанности других положений, фактов, прав субъекта [8, с. 222].

Еще одним аспектом логических основ построения презумпций является описание их логической структуры.

Так, Ю.А. Сериков приходит к выводу, что структура всех презумпций (подразделяемых им для описания логической структуры на три вида: высоковероятные правовые презумпции, квазипрезумпции и презумпции с нечеткой либо неустойчивой вариантностью вероятности) представляют собой определенные частноутвердительные суждения, при этом первые определяются формулой «Только большинство S есть P», вторые – через формулу «Только меньшинство S есть P», а третьи − формулой «Некоторые S есть P» [7, с. 17].

Тот же автор признает ошибкой описание логической структуры правовых презумпций в виде сложного суждения, имеющего импликационную связку «Если есть А, то есть В». При этом основным аргументом указывается безоговорочная возможность применения такой формулы только к так называемым «неопровержимым презумпциям» [7, с. 17−18].

В.И. Каминская, указывая на невозможность выражения презумпции в форме общеутвердительного или общеотрицательного суждения и полагая, что исключения из презумпций не только вероятны, но и необходимы (как для оспоримых, так и для неоспоримых презумпций), приходит к выводу, что более или менее правильное выражение того объема, который охватывается суждением презумпции может быть представлено формулой «Большинство S суть Р» или «S чаще всего Р». Формула же частно-утвердительного суждения «Некоторые S суть Р» В.И. Каминской не признается приемлемой по причине недостаточной определенности, поскольку при ее применении не проясняется вопрос об объеме презентативности P в общей массе S [3, с. 9−10].

Не ставя цели привести в рамках данной работы все известные точки зрения по вопросу описания логической структуры презумпций, отметим, что принципиальное значение для такого описания приобретает вопрос о понятии презумпций.

Если отождествлять презумпции с предположениями, то описание логической структуры презумпций сведется к описанию логической структуры предположений. И в этом случае следует согласиться с выводом о возможности описания логической структуры презумпции формулой «Если есть А, то есть В». Корректно в этом случае и утверждение, что вероятное знание, образующее гносеологическое основание презумпции, может быть выражено формулой вероятного суждения: «S, вероятно, есть (не есть) Р» [1, с. 25].

Однако отождествление презумпций с предположениями лишает презумпции в праве своей юридической индивидуальности. И это значит, что «формула предположения» не должна подменять «формулу презумпции».

Если же презумпцию понимать как правовой результат предположения, то в этом случае описание логической структуры предположения окажется невостребованным. Да и сам вопрос описания логической структуры презумпций предстанет в виде некого недоразумения. Представляя собой самостоятельную юридическую конструкцию и получая оформление в нормах права, презумпция являет собой вполне конкретное построение. Поэтому если и пытаться выразить «формулу презумпции», то скорее всего как «Все S есть Р, пока не доказано иное»[2]. Ни о каком «большинстве S» или «меньшинстве S» в формуле презумпции не может быть и речи – все это отголоски оценки предположения, а не презумпции.

Презумпция как законченная модель применяется только при соответствии фактических обстоятельств своему содержанию. Если же фактические обстоятельства не согласуются с содержанием модели (что подлежит доказыванию), то презумпция не применяется. В последнем случае объем фактических обстоятельств оказывается достаточным для разрешения проблемы без обращения к презумпции. Вместе с тем сама презумпция продолжает существовать как данность соответствующей правовой системы.

Библиографический список

1. Баранов В.М., Першин В.Б., Першина И.В. Методологические предпосылки формирования теории правовых презумпций // Юрид. техника. 2008. №2. С. 18−31.
2. Грядовой Д.И. Логика. Практический курс основ формальной логики: учеб. пособие. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во «Щит-М», 2007. 317 с.
3. Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.; Л., 1948. 132 с.
4. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: учебник для юрид. вузов. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2002. 256 с.
5. Логика / под ред. Д.П. Горского и П.В. Таванца. М., 1956. 280 с.
6. Логика: учебник для юрид. вузов / под ред. В.П.Сальникова, А.Ф. Назаренко, Э.Ф. Караваева. СПб.: Изд-во «Лексикон», 2001. 320 с.
7. Сериков Ю.А. Презумпции в гражданском судопроизводстве. М.: Волтерс Клувер, 2008. 184 с.
8. Юридический словарь. 2-е изд. Т. 2 (О–Я). М., 1956. 660 с.

[1] Данная презумпция не является специальным предметом рассмотрения в рамках предлагаемой статьи. Необходимо лишь отметить, что презумпция знания законов никогда не оценивается в контексте знания всех законов. Ее применение осуществляется исключительно в связи с регламентацией конкретных отношений и, как следствие, в связи с действием ограниченного количества правовых предписаний.

[2] Похожую формулу («Пока не доказано не-А, считается А»), предложили В.М. Баранов, В.Б.Першин, И.В. Першина [1, с. 26].