УДК 341.4:343.3

О понятии «международный терроризм»  в отечественной правовой науке

Н.А. Чернядьева

Кандидат юридических наук, доцент кафедры международного и европейского права

Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена анализу существующих в современной отечественной правовой науке дефиниций термина «международный терроризм». В настоящее время проблема борьбы с международным терроризмом является исключительно актуальной. Однако единого подхода к определению его содержания правовая наука не выработала. В статье дан анализ наиболее значимых подходов к определению данного явления, предлагаемых российскими исследователями.

Ключевые слова: понятийный аппарат; международный терроризм; признаки правового явления;  международное преступление

Несмотря на огромное количество как зарубежной, так и отечественной научной литературы, посвященной изучению терроризма (в том числе в его международном качестве) [7; 18; 26; 27; 34; 35, p. 241–447], анализ этого явления представляет немалые трудности. В происхождении терроризма есть что-то зловеще загадочное, как бы иррациональное, до конца не понятое. Г.А. Дробот говорит о мрачном обаянии терроризма и трудности его интерпретации [8].  

Несмотря на обилие международно-правовых актов (27 глобальных и региональных соглашений)  и органов, координирующих борьбу с международным терроризмом, в международном праве до настоящего времени нет единого универсального соглашения, определяющего данное  понятие, его юридическую природу и ответственность.

В международном праве отсутствует  и исчерпывающий перечень деяний, относящихся к международному терроризму.

А.А. Королев считает, что к формам современного международного терроризма можно отнести: необъявленные войны, экспорт революций и контрреволюций, политические убийства, взрывы, похищения, избиения и издевательства, ограбления банков, ювелирных магазинов, захват самолетов, кораблей, захват государственных учреждений, посольств и т. п. [12].

Анализ глобальных соглашений позволяет относить к нему: а) взрывы помещений посольств. миссий, представительств или штаб-квартир международных организаций; б) диверсионные акты на улицах, вокзалах, в аэропортах, культурных центрах, промышленных сооружениях, в помещениях для торговой и профессиональной деятельности, связанные с уничтожением или повреждением имущества и причинением людям телесных повреждений или смерти: в) умышленное использование взрывных устройств, встроенных в посылки, бандероли, письма и другие почтовые отправления; г) любой диверсионный акт против общественных сооружений; д) заговор в целях совершения актов международного терроризма и соучастие в них в любой форме и др.[25]. Также международные соглашения к актам международного терроризма относят: захват заложников, пиратство, акты, направленные против безопасности гражданской авиации, незаконный захват и использование ядерного материала.

В силу особой международной опасности, распространенности и многообразия форм совершения для борьбы с терроризмом государства принимают специальные конвенции, выделяя его в отдельные преступления международного характера.

Анализ определений международного терроризма, предлагаемых отечественными и зарубежными учеными, а также отдельными государственными или международными структурами, указывает на расхождения в мнениях по поводу этого понятия и его содержания. В результате неудачных попыток разработать приемлемое для всех государств определение международного терроризма среди политологов и правоведов наметилась определенная поляризация мнений. Некоторые из них считают, что ввиду отсутствия перспектив для выработки общепринятого определения международного терроризма нецелесообразно стремиться к решению этой задачи. Они предлагают ограничиться договоренностью о совместной борьбе с конкретными видами преступных деяний, например с захватом заложников.

Существует мнение, что необходимость формирования единообразного, универсального определения понятия международного терроризма имеет сомнительное значение для предотвращения его проявлений и борьбы с ним [32, p. 27–41]. Сторонники такой точки зрения считают, что более эффективным и значимым как с теоретической, так и с практической точек зрения является подход, предполагающий выработку определения поведению, которое, с точки зрения мирового сообщества, является неприемлемым, и принятие решения о его предотвращении и борьбе с ним путем разработки эффективных средств осуществления и обеспечения мер в соответствии с установленными принципами и нормами международного права. То есть вместо того, чтобы дать абстрактное определение этому явлению, авторы считают, что необходимо разработать конкретный перечень видов деятельности или действий, которые международное сообщество считает неприемлемыми и которые рассматриваются как поведение террористического характера.

Данная позиция, по мнению А. Поповича, является следствием многолетних тщетных усилий выработать общепризнанное определение понятия «международный терроризм», а также стремлением, уйдя от теоретизирования на эту тему, перейти к борьбе с преступлениями [23].

Большинство исследователей не согласны с подобным подходом и настаивают на формировании определения международного терроризма как необходимом ориентире для решения международных, политических и правовых проблем, а также создании целостной системы противодействия терроризму [12; 22, с. 12; 28, с. 267–280]. Эффективное и всестороннее сотрудничество государств в этой области возможно только при условии договоренности в отношении развернутого определения международного терроризма. Об этом же неоднократно упоминалось в международных актах, носящих антитеррористическую тематику. Так, например, в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН отмечается, что эффективность борьбы против терроризма могла быть повышена путем формулирования общепринятого определения международного терроризма [33].

Основной проблемой остается отсутствие единого критерия, позволяющего выявить основные составляющие элементы определения самого термина «международный терроризм». Это, в свою очередь, не позволяет создать механизм ликвидации практики терроризма.

В отечественной правовой науке нет единого мнения о том, что понимать под международным терроризмом, какими конституирующими признаками обладает данное явление. Рассмотрим основные подходы к определению содержания интересующего нас понятия.

В Большом юридическом словаре международный терроризм определяется как «совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государства и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами»[3, с. 693].

Профессор И.И. Карпец под рассматриваемым общественно опасным деянием понимал международную либо внутреннюю государственную, но имеющую международный (т.е. охватывающую два или более государств) характер организационную и иную деятельность, направленную на создание специальных организаций и групп для совершения убийств и покушения на убийства, нанесение тяжких телесных повреждений, перемещение и захват людей в качестве заложников с целью получения выкупа, насильственного лишения человека свободы, сопряженную с надругательством над личностью, применением пыток, шантажа и т.д. Данное преступление сопровождается, как правило, разрушением и ограблением зданий, жилых помещений и иных объектов.

И.И. Карпец также выделяет цели терроризма: « ... это нанесение ущерба демократическим и прогрессивным социальным преобразованиям, собственности организаций учреждений, частных лиц, запугивание людей, насилие над ними или физическое уничтожение в угоду реакционным взглядам и идеологии фашистского, расистского, анархистского, шовинистического либо военно-бюрократического толка, а также получение уголовно-преступными элементами или покровительствующими им организациями, группами, лицами материальной или иной выгоды»[11, с. 64–98].

В свою очередь, Д.Б. Левин определял международный терроризм как «убийство дипломатических представителей и вообще политических деятелей иностранных государств в целях усиления международной напряженности и раздувания политических и военных конфликтов»[16, с. 83]. Приведенное определение отражает международно-правовой взгляд на сущность международного терроризма, характерный для  70–80-х гг. ХХ века, времени, когда основным объектом посягательства террористов действительно были «дипломатические представители и политические деятели иностранных государств».

Н.Б. Крылов и Ю.А. Решетов считают, что международный терроризм имеет несколько форм, а именно совершение террористических актов группами лиц (группой лиц), не находящимися в официальной связи с какими-либо государствами [13,  с. 79–80].

Е.Г. Ляхов отмечает, что акт международного терроризма объективно направлен против определенных общечеловеческих ценностей, охраняемых уже не только национальным, но и международным правом [19, с. 98].

А.П. Кузнецов, Н.Н. Маршакова,  проанализировав существующие определения понятия «международный терроризм», а также толкования рассматриваемого явления, даваемые в различных научных изданиях в самом общем виде, сделали вывод о том, что основной, характерной особенностью (т.е. сущностным признаком) международного терроризма является то, что он, во-первых, проявляется в неоднородных, разнообразных деяниях, включающих широкий круг охраняемых общественных отношений (захваты заложников, акты вандализма и убийств, действия, посягающие на общественную безопасность, общественный порядок и т.д.). Во-вторых, использование крайних форм насилия или угрозы применения такого насилия, а также цели террористических актов выходят за пределы причиняемых ими разрушений, телесных повреждений, смерти и т.д. Цели актов терроризма достигаются путем психологического воздействия на лиц, не являющихся непосредственными жертвами насилия; жертвы терроризма избираются больше по их символическому, чем действительному значению[14; 29, p. 4–28; 31, p. 5–18; 36, p. 89–96; 37, p. 27].

А.П. Кузнецов, Н.Н. Маршакова под международным терроризмом понимают умышленное общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на общественные отношения, регулирующие межгосударственные связи, международный правопорядок, путем причинения (или угрозы причинения) в любых формах существенного вреда жизненно важным интересам государств (мирового сообщества), для достижения международно-правовых целей. По мнению авторов, это определение международного терроризма отражает его основные характеристики, является достаточно лаконичным и может служить правовой основой противодействия ему [14].

По определению М.М. Лебедевой, международный (или, как его еще иногда называют, транснациональный) терроризм подразумевает использование территории или вовлечение граждан в террористические действия более чем одной страны [15, с. 200].

Г.А. Дробот так определяет специфику международного терроризма: это, как правило, террористические действия, предпринятые гражданами одной страны против граждан другой страны и осуществленные на территории третьих стран.  Оба приведенные определения не охватывают всех случаев проявления международного терроризма, но позволяют уловить его специфику [8].

Г.А. Дробот называет общие признаки международного терроризма, отмечая, что «… все они в той или иной мере неоднозначны и противоречивы, как и сам феномен терроризма» [8].

Важнейшим признаком терроризма он считает его политическую мотивировку, позволяющую дифференцировать терроризм и иные преступные агрессивные акты, даже если они по характеру применяемых в них методов борьбы не отличаются от политических акций и по этой причине  могут причисляться к терроризму. Г.А. Дробот между этими видами насилия видит принципиальную разницу в целях, что предполагает и разные подходы к борьбе с ними: терроризм всегда связан с борьбой за власть, при этом его субъекты склонны афишировать свои цели, что совсем не свойственно мафиозным структурам, по большей части мотивированным финансовыми интересами, пересекающимся с коррумпированными сегментами государственной власти и по этой причине стремящимся быть «в тени» (хотя, конечно, возможно и сочетание политических и финансовых интересов преступных группировок).

Вторым признаком ученый называет специфические жертвы  террористов: как правило,  это не военнослужащие или официальные государственные лица, а представители гражданского населения, далекие от политики обычные люди. По его мнению, для современного терроризма характерно наносить удар именно по так называемым не-комбатантам (non-combatant targets), т.е. гражданскому населению [8].

Третьей чертой террористической деятельности, считает Г.А. Дробот, является  его демонстрационный, устрашающий эффект: «Терроризм – это устрашающе расчетливая попытка использовать насилие для достижения определенной цели. Главная мишень террористов – не непосредственные жертвы их акций, не те конкретные люди, которых они обрекают на гибель, а те, кто, затаив дыхание, следят за развертывающейся драмой на экранах телевизоров» [8]. По словам Р.Фалка, «террорист обычно старается использовать насилие в символическом смысле, чтобы охватить миллионную аудиторию. В 800 млн человек оценивалось количество зрителей Мюнхенской олимпиады в 1972 г., когда было умерщвлено 12 израильских спортсменов. Насилие было направлено на всех, кто смотрел, равно как и на тех, кто погиб. Его намеревались использовать как форму шантажа – обратите на нас внимание или …» [34, p. 14].

Такого же взгляда придерживается Ю.С.Горбунов, называя сущностным признаком терроризма устрашение политического оппонента различными методами в целях управления им и (или) связанных с ним лиц. По его мнению, данные признаки  позволяют отграничить терроризм от других видов насилия [5].

Данный признаки позволяет понять коренное отличие современного терроризма от терроризма XIX века. Здесь мы видим акцент на психологическое воздействие, которое имеет акт насилия в обществе. Современное террористическое насилие обезличено. А.А. Попович также называет эту черту одним из существенных признаков современного терроризма как социального явления, а не индивидуального акта политического убийства или устрашения: неопределенный круг непосредственных объектов террористического акта, применение насилия в отношении неопределенного круга лиц («ни в чем не повинных людей»), ради достижения отдаленной цели, не имеющей прямой связи с самим террором, – удовлетворения политического, экономического, социального требования [23].

Наконец, четвертой чертой терроризма Г.А. Дробот называет его организованный, или групповой, характер.  Это одна из самых спорных характеристик терроризма, хотя ее отмечают многие эксперты. Действительно, если руководствоваться  данным критерием, убийца-одиночка, не входящий в террористическую организацию, не подходит под определение террориста.  Боевик из организации «Хамас», осуществивший взрыв в дискотеке или кафе, с полным правом может быть назван террористом, тогда как простой палестинец, не входящий ни в какую организацию, но под влиянием возмущения, вызванного действиями израильских властей, решивший взяться за оружие и открыть огонь на улице по евреям, под это определение не подходит [8].  Террор – долговременная, хорошо спланированная, материально обеспеченная деятельность, которая по силам лишь организованным группировкам, а не убийцам-одиночкам, действующим эмоционально, спонтанно [21, с. 37].

А.А. Попович предлагает следующий вариант определения международного терроризма: международным терроризмом является посягающее на международный правопорядок применение или угроза применения организованного насилия, направленное на устранение политического противника или на достижение иных международно-противоправных целей путем устрашения лиц, не являющихся непосредственными объектами нападения [23].

По мнению Н.С. Бегловой, международный терроризм – это не какой-то особый вид терроризма, а продолжение внутреннего терроризма, выходящего за пределы границ того или иного государства [2, с. 40].

В.Н. Лукин Т.В. Мусиенко считают, что национальный (внутренний) и международный терроризм являются производными видами единого явления – терроризма [17]. Аналогичной точки зрения придерживается А.А. Попович. Понятия «терроризм» и «международный терроризм», по его мнению, соотносятся между собой как общее и особенное. В силу этого международному терроризму присущи все признаки терроризма. Наряду с этим, в качестве особенного, возможно выделить дополнительные признаки, характеризующие феномен международного терроризма. А.А. Попович предлагает группу таких признаков обозначить термином «международность», на основании которой разграничить международный и внутригосударственный терроризм [23].

Важное значение знание так называемых «признаков международности», позволяющих отличить террористические акты внутригосударственного и международного характера имеет для работников правоохранительных органов важно. Перечень этих признаков не включен ни в один из антитеррористических международно-правовых актов.

Так, ученый предлагает выделить следующие основные отличительные черты именно международного терроризма:

1) цели, объявленные террористами, затрагивают несколько стран;

2) преступление начинается в одной стране, а заканчивается в другой;

3) средства, на которые существует та или иная преступная группа, поступают из другой страны;

4) жертвами террористических актов становятся граждане различных стран и участники мероприятий, проводимых международными организациями.

5) нанесенный ущерб затрагивает несколько стран или международные организации [23].

А.А. Попович, анализируя издания по рассматриваемой проблеме, констатирует совпадение мнений ученых в отношении следующих признаков терроризма:

– терроризм заключается в использовании крайних форм насилия или угрозы насилием;

– цели террористических акций выходят за пределы причиняемого им разрушения, причинения телесных повреждений, смерти;

– цели актов терроризма достигаются путем психологического воздействия на лиц, не являющихся непосредственными жертвами насилия;

– жертвы терроризма избираются больше по их символическому, чем действительному значению.

По мнению исследователя, важным требованием к определению международного терроризма является то, что оно должно отражать основные признаки определяемого явления. Поэтому, говорит А.А. Попович, указанная выше система признаков терроризма нуждается в дальнейшей доработке. Это происходит в первую очередь из-за того, что не все признаки могут быть отнесены к основным. Последний из них, указывающий на критерии, по которым террористы избирают объекты нападения, носит факультативный характер. В силу того что он не отражает существенной особенности терроризма, его включение в содержание определения не представляется необходимым [23].

Из оставшихся признаков только первые два имеют универсальный характер, т.е. распространяются на все конкретные проявления терроризма: любая террористическая акция представляет собой применение крайних форм насилия или угрозы насилия для достижения целей, выходящих за пределы причиняемых им телесных повреждений, смерти, материального ущерба.

Третий из перечисленных признаков (цели террористического акта достигаются путем психологического воздействия на лиц, не являющихся непосредственными жертвами насилия) менее универсален. Так, как в ряде случаев террористы, совершая нападение на своих политических противников, стремятся устранить именно непосредственных жертв террористических актов. Очевидно, что в таких случаях цель террористов достигается самим актом насилия, а не «путем психологического воздействия на лиц, не являющихся непосредственными жертвами насилия» [23].

Исследователи  на основании анализа террористической деятельности в мире на протяжении последних десятилетий  отмечают также следующие особенности современного терроризма:

– формирование глобальных и региональных руководящих центров, осуществляющих подготовку операций и организацию взаимодействия между отдель­ными группами и исполнителями, привлекаемыми к той или иной акции, при этом национальная и религиозная принадлежность исполнителей не является свидетельством  принадлежности к конкретному государству или религиозному движению;

– использование права на политическое убежище для закрепления присутствия террористов в некоторых государствах;

– осуществление проникновения в общественные и государственные политические, экономические и силовые структуры; создание под прикрытием своих агентов в органах власти разветвленных сетей центров и баз по подготовке боевиков, складов оружия и боеприпасов, фирм, компаний, банков, фондов, используемых для финансирования проводимых операций;

– широкое использование наркобизнеса и торговли оружием для пополнения  финансовых средств;

– появление тенденции перехода от осуществления отдельных террористических актов к масштабным акциям, приобретающим характер диверсионно-террорис­тической войны, в ходе которой широко применяются методы информационно-психологического воздействия, в том числе для создания атмосферы всеобщего страха, возбуждения антиправительственных настроений в обществе в целях успешной борьбы за влияние и власть [20].

Показательны в этом плане террористические акты в США, которые нередко называют знаковым событием – вехой в определении нового этапа международной антитеррористической борьбы. В частности, теракты в США отличают: необычайно высокий уровень планирования, подготовки и проведения; высочайшая синхронизация действий; предварительная игра на рынке ценных бумаг в предвидении их обесценивания; демонстрационный характер терактов (разрушение символа мировой банковской системы); продуманное до мелочей информационное обеспечение (в том числе, заранее в течение продолжительного времени раскручиваемый символ «исламского фундаментализма»); подготовка террористов на территориях как самих Соединенных Штатов, так и ряда развитых стран Европы (Англии, Германии) [20].

Помимо дефиниций, содержащих преимущественно правовые характеристики интересующего нас явления, имеется достаточное количество определений международного терроризма политологического, социально-психологического, философского и иного плана. Данные определения интересны новыми акцентами, позволяющими взглянуть на феномен международного терроризма с новой, предоставляющей дополнительные возможности для определения его юридической природы, стороны.

И.М. Ильинский дает свою трактовку данного сложного явления. Его представление носит преимущественно политологический характер. По его мнению, «международный терроризм — это мотивированные незаконные ответные насильственные действия (их организация или содействие им, в том числе путем финансирования или кадровой поддержки), осуществляемые представителями одного или нескольких государств против другого или других государств, имеющие первой целью устрашение отдельных лиц, групп людей или всего населения с тем, чтобы достигнуть определенных идеологических, религиозных, национальных, экономических, политических или социальных результатов в свою пользу» [10, с. 242].

И.М. Ильинский говорит, что террор – это привилегия власти (силы), меньшинства над большинством, он осуществляется «сверху вниз». «Международный терроризм» — это ответная реакция «слабых» на международный террор «сильных». Террор и терроризм — «зеркальные» явления; одно определяет другое. Там, где есть террор, неизбежно возникает терроризм. И наоборот [10, с. 239, 242]. Данная позиция интересна противопоставлением  понятий «террор» и «терроризм». В большинстве случаев исследователи говорят о близости, родстве и даже синонимичности данных терминов и явлений, стоящих за ними. Думается, И.М. Ильинский правильно подметил разницу между юридической природой международного терроризма и агрессивной, насильственной государственной политикой.

В.Е. Петрищев, председатель научно-консультативного совета при Антитеррористическом центре СНГ, дает следующее определение: « терроризм – это управление социумом посредством превентивного устрашения» [23]. Отметим, что данное определение не носит универсального характера, не отражает возможной специфики внутринационального и международного терроризма.

Свой взгляд на международный террор высказывает известный геополитик А. Дугин. Он считает, что этот термин стал обозначать «радикальные действия всех противников однополярного глобализма» [9, с. 295].

Он выделяет геополитический контекст как самую существенную базу для возникновения терроризма, так как радикальность этого политического средства сплошь и рядом сопряжена с решением великими державами серьезных геополитических задач, немного превышающих формальную сторону теракта, требования его исполнителей и т.д. Геополитический подтекст терроризма может быть совершенно отличным от той политической модели, которой вдохновляются сами террористы, и в данном случае они оказываются слепым и бессознательным орудием тех геополитических сил, о существовании которых сами они порой не догадываются [9, с. 299 – 300].

Большую роль в идентификации международного терроризма принято отводить процессам междоусобного религиозного экстремизма и шовинизма [30]. По мнению ряда исследователей, данные факторы представляют собой питательную почву для формирования международно-террористи­чес­ких течений [23].

Г.А. Дробот называет наиболее опасной тенденцией современного мира исламский терроризм, который ученый ассоциирует с международным терроризмом в целом [8]. Нельзя безусловно согласится с такой точкой зрения, ведущей к тупиковому, лишенному конструктивности, отношению к миру ислама. Необходимо быть максимально корректным и осторожным при формировании признаков изучаемого явления. Придание религиозной окраски такому сложному и социально-политически более широкому, чем течение в мусульманской вере и идеологии, явлению, как международный терроризм, носит ненаучный характер.

Необходимо отметить, что представляют особый интерес в рамках исследуемой проблемы суждения авторов, которые относят международный терроризм к категории международных преступлений.

Энциклопедия юриста называет международный терроризм самым тяжким преступлением международного характера, которое представляет собой совокупность общественно опасных деяний отдельных лиц и организаций, направленных на достижение политических и других целей путем осуществления взрывов и иных опасных для здоровья людей действий международного характера. Акты международного терроризма влекут бессмысленную гибель людей, нарушая нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняя международные контакты, встречи, а также транспортные связи между государствами. Это деяние используется как орудие политической борьбы наиболее реакционных кругов, партий и преступных организаций.

Преступлением международного характера международный терроризм квалифицируется в следующих случаях: а) преступник и потерпевшие являются гражданами одного государства или разных стран, но преступление совершено за их пределами; б) акт направлен против лиц, пользующихся международной защитой: в) подготовка ведется в одном государстве, а совершается преступление в другом; г) совершив акт в одном государстве, террорист укрывается в другом, и встает вопрос о его выдаче [25].

А.П. Кузнецов, Н.Н. Маршакова определяют в качестве обязательных признаков объективной стороны преступлений такого рода суверенитет государства, международные отношения, международный порядок [14]. Подавляющее большинство исследователей отмечают особо опасный характер международного терроризма для межгосударственных отношений и международного правопорядка.

Ю.С. Горбунов, рассматривая объект террористических посягательств как международного, так и внутригосударственного терроризма, говорит, что он лежит в нематериальной сфере и представляет собой политические отношения, изменения которых добиваются террористы [5].

А.А. Попович считает, что в основе разграничения лежит объект посягательства: международный терроризм направлен против международного порядка, террористические акты одного государства посягают только на правопорядок лишь одного государства. Но разграничение только по объекту посягательства носит слишком ограниченный, узкий характер и поэтому не может являться достаточным [23].

Анализируя объект преступления международного терроризма, Н.В. Прокофьев указывает на его трехчастность: метаобъект (результирующий объект) – международные отношения и международный правопорядок; общий (основной, планируемый) объект – деятельность государственных органов, международных организаций, физических или юридических лиц; непосредственный (факультативный) объект – жизнь и здоровье физических лиц, а также движимое и недвижимое имущество физических и юридических лиц и государства [24, с. 21].

Доктор юридических наук В.Ф. Антипенко пришел к выводу, что непосредственным объектом терроризма является политический режим, государственное устройство и территориальная целостность конкретных стран. Эффективность воздействия на непосредственный объект в терроризме может реализовываться через общий объект - нарушение международного правопорядка, т.е. общий объект в данном случае может выполнять роль промежуточного объекта. На уровне террористического акта совсем не обязательно присутствие (существование) противодействующей стороны, поскольку он, в сущности, совершается в отношении случайных людей и объектов [1, с. 25, 29].

В принятом в США в 1984 г. Всеобъемлющем законе о контроле над преступностью [4, с. 381–382] отражена, по мнению Ю.С. Горбунова, одна из основных особенностей терроризма, характеризующего как внутригосударственную, так и международную его разновидность. Ю.С. Горбунов подчеркивает, что терроризм включает в себя, но не ограничивается преднамеренным применением силы либо угрозой насилия с целью достижения политических целей посредством устранения, шантажа либо принуждения. Террористический акт обычно подразумевает преступное деяние, направленное на управление объектом террористических посягательств при помощи воздействия на специально избранную жертву. Этот признак, по мнению автора, является ключевым при отнесении преступлений к числу террористических, за исключением тех редких случаев, когда объект воздействия и (или) устрашения и объект управления террористических посягательств совпадают, например при посягательстве на жизнь или свободу индивида, связанном с его политической деятельностью как независимого депутата [6, с. 24].

Перечисленные выше признаки международного терроризма необходимы для идентификации и выработки его общего понятия, которое, во-первых, поможет решить важнейшие международные, политические и правовые проблемы; во-вторых, послужит основой создания системы мер по противодействию международному терроризму; в-третьих, позволит выделить сущностные признаки конкретных видов деятельности, которая, по мнению международного сообщества, считается противоправной и рассматривается как поведение террористического характера; в-четвертых, даст возможность разобраться в сути рассматриваемых антиправовых явлений и дать им оценку с позиции норм международного права; в-пятых, будет способствовать разграничению международного терроризма и национально-освободительного движения; в-шестых, создаст теоретическую основу для успешного взаимодействия и координации деятельности специальных служб различных государств по противодействию этому негативному явлению, повысит эффективность их сотрудничества.

Библиографический список

1. Антипенко А.Ф. Механизм международно-правового регулирования борьбы с терроризмом: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2004. С. 25, 29.
2. Беглова Н.С. Терроризм: поиск решения проблемы // США: экономика, политика, идеология. 1991. № 1. С. 40 – 49.
3. Большой юридический словарь. М., 1998. 790 с.
4. Ващенко В.Ю. Опыт борьбы с терроризмом за рубежом // Преступность и правовое регулирование борьбы с ней. М., 1996. С. 381 – 382.
5. Горбунов Ю.С. Об определении понятий «террор» и «терроризм». Доступ из справ.-правовой системы «Консультант­Плюс».
6. Горбунов Ю.С. Уголовно-правовая квалификация терроризма: история, теория и практика// Журнал рос. права. 2006. № 12. С. 24.
7. Гушер А.И. Проблема терроризма на рубеже третьего тысячелетия новой эры человечества. М., 2000.
8. Дробот Г.А. Международный терроризм как объект изучения. URL: http://worldspol.socio.msu.ru/programmi/Mewdunarodnyj_terroriz1.doc (дата обращения: 11.03.2011).
9. Дугин А. Геополитика постмодерна. М., 2005. С. 295.
10. Ильинский И.М. О терроре и терроризме // Между будущим и прошлым. М., 2006. С. 242.
11. Карпец И.И. Преступления международного характера. М., 1979. 264 с.
12. Королев А.А. Международный терроризм на современном этапе // Инфор. гуманит. портал «Знание. Понимание. Умение».  2008. №6. URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2008/6 (дата обращения: 10.02.2011).
13. Крылов Н.Б. Государственный терроризм – угроза международной безопасности // Советское государство и право. 1987. №2. С. 79–80.
14. Кузнецов А.П., Маршакова Н.Н. Международный терроризм в условиях глобализации. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»
15. Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2006. С.200.
16. Левин Д.Б. Ответственность государства в современном международном праве. М., 1986. 152 с.
17. Лукин В.Н. Мусиенко Т.В.Международный терроризм: проблемы концептуализации. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»
18. Ляхов Е.Т. Политика терроризма. М.: Международные отношения, 1997. 185 с.
19. Ляхов Е.Г. Терроризм и межгосударственные отношения. М., 1991. 213 с.
20. Международный терроризм как инструмент глобального управления. URL: http://www.fssb.ru/modules.php?name=Pages&go=page&pid=19 (дата обращения: 10.02.2011).
21. Мирский Г. Дракон встает на дыбы (О международном терроризме) // Мировая экономика и международные отношения. 2002. №3. С. 36–46.
22. Москалькова Т.Н Международно-право­вое регулирование борьбы с терроризмом в Российской Федерации // Рос. судья. 2007. №4. С. 12.
23. Попович А. Определение понятия терроризм. URL: http://fmp-gugn.narod.ru/ pop3. html (дата обращения: 10.02.2011).
24. Прокофьев Н.В. Многосторонние международные договоры в сфере борьбы с международным терроризмом: проблемы эффективности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 21.
25. Терроризм Международный Энциклопедия Юриста. URL: http://eyu.sci-lib.com/ article0002211.html (дата обращения: 10.02.2011).
26. Терроризм в современном мире: истоки, сущность, направления и угрозы / отв. ред. В.В.Витюк, Э.А.Паин. М.: Ин-т социологии Рос. акад. наук, 2003. 358 с.
27. Требин М.П. Терроризм в XXI веке. М., 2004. 816 с.
28. Устинов В.В. Международный опыт борьбы с терроризмом: стандарты и практика. М., 2002. 560 с.
29. Contemporary Research on Terrorism Aberdeen, 1987. P. 4–28.
30. Counter Terrorism Implementation Task Force First Report of the Working Group on Radicalisation and Extremism that Lead to Terrorism: Inventory of  State Programmers. Geneva: United Nations, September 2008. URL:  http://www.un.org/terrorism/ pdfs/Report (дата обращения: 15.01.2011).
31. Crenshaw M. Terrorism and International Cooperation. N.Y., 1989. P. 5–18.
32. Dias-Barrado C.M. The definition of terrorism and International Law// International legal dimension of terrorism. Edited by Pablo Antonio Fernandez-Sanches. Leiden. Boston, 2009. P. 27–41.
33. Doc. A/44/29.
34. Falk R. Revolutionaries and Functionaries. The Dual Face of Terrorism. N.Y., 1988. 222 p.
35. Schmidt Alex P., Longman Albert J. Political Terrorism. A New Guide to Actors, Authors, Concepts, Data Bases, Theories and Literature. Amsterdam e.a.: SWIDOC and Transatlantic Books, 1998. P. 241–447.
36. Schmiolt A. Political Terrorism. Amsterdam, 1988. P. 89–96.
37. Waugh W. International Terrorism: How  Nations respond to Terrorists. Salisbury, 1982. P. 27.