УДК 34.03:347.1

СООТНОШЕНИЕ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СО СМЕЖНЫМИ ПОНЯТИЯМИ

Д.В. Богданов

Аспирант кафедры гражданского права и процесса

Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Статья посвящена комплексному анализу сущности института «освобождение от гражданско-правовой ответственности». Автор акцентрирует внимание на исследовании  содержащихся в юридической литературе позиций ученых относительно данного института гражданского права. Рассматриваются основные аспекты  соотношения понятия «освобождение от гражданско-правовой ответственности» со смежными понятиями. Делается вывод о необходимости  корректного использования законодателем данного юридического термина.

Ключевые слова: освобождение от ответственности; исключение ответственности;  ограничение ответственности; нейтрализация ответственности; освобождение от наказания;  пределы ответственности; повышенная ответственность

В теории права освобождение от юридической ответственности определяют как «снятие необходимости (обязанности) восстанавливать право, возмещать вред либо претерпевать меры возмездия (кары, наказания) за совершенное правонарушение» [3].  

На основе общетеоретической дефиниции и с указанием на отраслевую специфику были разработаны понятия освобождения от ответственности в различных юридических науках.

В гражданском праве работы, посвященные освобождению от ответственности, единичны. Одну из первых попыток дефинирования гражданско-правового понятия освобождение от ответственности предприняла в диссертационном исследовании С.В. Розина: «Освобождение от гражданско-правовой ответственности – это избавление решением суда лица, совершившего противоправное деяние от обязанности возмещения вреда при наличии предусмотренных для этого законом оснований» [10, с. 49].

Такое определение в целом соответствует общетеоретическим представлениям об этом явлении, однако, на наш взгляд, не учитывает его отраслевых особенностей, а кроме того, не позволяет отграничить его от некоторых смежных явлений.

Использование термина освобождение от гражданско-правовой ответственности в научной литературе и в законодательстве происходит, во-первых, хаотично, во-вторых, не в общетеоретическом юридическом понимании, а в общеупотребительном смысле.

Так, мы можем видеть, что об одном и том же обстоятельстве пишут одновременно и как об основании освобождения от ответственности, так и об основании для исключения ее.

Например, А.П. Сергеев отмечает: «Ответственность должника за неисполнение, ненадлежащее исполнение обязательства или за причинение вреда исключается при наличии действия непреодолимой силы (форс-мажорных обстоятельств) (от лат. vis maior – внешнее действие высшей силы против воли человека, непредвиденное событие)». А далее автор пишет: «Для освобождения должника от ответственности он должен доказать наличие как самой непреодолимой силы, так и причинной связи между нарушением обязательства и непреодолимой силой» [6].

«Должник может быть освобожден от ответственности, – пишут М.И. Брагинский и В.В. Витрянский, – если докажет, что само нарушение субъективных гражданских прав (неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства) не носит противоправного характера в силу невозможности исполнения обязательства, которая возникла по обстоятельствам, за которые должник не отвечает, невиновного причинения вреда» [2, с. 573]. А.П. Сергеев отмечает: «Отсутствие вины правонарушителя по общему правилу освобождает его от гражданско-правовой ответственности» [6].

Думается, что в этих случаях освобождение от ответственности употребляется в общеупотребляемом смысле – как избавление от обязанности возместить вред.

Однако такое избавление может иметь разные причины в своем основании. Лицо может не нести ответственности в связи с тем, что в его поведении отсутствует состав правонарушения (исключение ответственности). Правонарушитель «освобождается» от ответственности, например, в случае своей смерти, если отсутствует правопреемство, или при ликвидации юридического лица (прекращение ответственности). Субъект права, застраховавший свою гражданско-правовую ответственность перед третьими лицами (потерпевшими), также освобождает себя от возмещения вреда при его причинении (нейтрализация ответственности). Во всех этих случаях можно говорить, что правонарушитель разными способами «избавляется» от ответственности. Важно отметить, что многие общеупотребляемые термины имеют в юриспруденции иной, более узкий или конкретный, смысл и этого обстоятельства нельзя не учитывать.

Таким образом, использование для определения оснований освобождения от ответственности родового термина «избавление от ответственности», без указания на какие-либо видовые признаки некорректно.

При этом заметим, что второй выделяемый С.В. Розиной признак понятия «освобождение от ответственности» – «по основаниям, предусмотренным законом» – также имеется во всех смежных институтах.

Основаниями освобождения от применения мер юридической ответственности признаются юридические факты, с наличием которых связывается освобождение претерпевать данные меры за совершенное правонарушение, имеющее все элементы состава. Это такой межотраслевой институт, нормы которого регулируют ситуацию, когда правонарушение совершено, имеются все элементы его состава, но при этом имущественная сфера правонарушителя не уменьшается, он не испытывает неблагоприятных последствий от своего противоправного деяния. При этом имущественная сфера потерпевшего может оказаться как невосстановленной, так и восстановленной, например, если причиненный вред «возмещается» через страховые институты.

Именно эта характеристика оснований освобождения от ответственности позволяет выделить критерий ее отграничения от оснований исключения ответственности − отсутствие элементов состава правонарушения.

С.В. Розина критикует авторов, разграничивающих основания освобождения и исключения ответственности и считающих, что отсутствие элементов состава приводит именно к исключению юридической ответственности. Ее аргументы сводятся к тому, что, во-первых, для гражданско-правовой ответственности не требуется устанавливать наличие всех элементов состава правонарушения, а достаточно только наличия факта противоправного деяния, а во-вторых, гражданско-правовая ответственность основывается на презумпции вины. На наш взгляд, основанием гражданско-правовой ответственности, как и любого другого вида юридической ответственности, является наличие в поведении лица всех элементов состава правонарушения. А каким образом презумпция вины влияет на исключительные особенности гражданско-правового института освобождения от ответственности, из рассуждений автора так и осталось не понятным. Презумпция вины распределяет бремя доказывания вины и обязывает суд при недоказанности ответчиком невиновности признать его виновным. Тогда как в публичных отраслях права бремя доказывания виновности лица возлагается на компетентные органы и обязывает суд в случае недоказанности виновности признать лицо невиновным. Однако эти презумпции никак не влияют на конструкцию состава правонарушения и, тем более, на основания освобождения от ответственности.

Кроме того, С.В. Розина, обосновано указывая на необходимость разграничения оснований исключения и освобождения от ответственности, так и не называет в работе ни одного основания, исключающего гражданско-правовую ответственность [10, с. 50–53].

В связи с этим справедливо замечание Н.В. Витрука о том, что «исключение юридической ответственности следует отличать от освобождения от юридической ответственности. К сожалению, эти понятия не нашли должной разработки в общей теории права и государства. Не всегда они различаются и в законодательстве (например, в гражданском законе)»[3].

Большинство актов гражданского права при наличии как оснований для освобождения от ответственности, так и оснований для исключения ответственности используют оборот «освобождение от ответственности». Пожалуй, единственным актом, правильно использующим терминологию института юридической ответственности, является Кодекс торгового мореплавания РФ, ст. 311 которого называется «Обстоятельства, исключающие ответственность» и закрепляет, что, в случае если столкновение судов произошло случайно или вследствие непреодолимой силы либо невозможно установить причины столкновения судов, убытки несет тот, кто их потерпел [5].

Помимо оснований исключения ответственности к «избавлению» от ответственности может привести и такое явление как ее нейтрализация, которая происходит при страховании причинителем вреда своей ответственности.

Первой в гражданско-правовой литературе вопрос о разграничении понятий «освобождение от ответственности» и «нейтрализация ответственности» обоснованно поставила С.В. Розина, указав, что «при освобождении от гражданско-правовой ответственности причинитель вреда полностью избавляется от неблагоприятных имущественных последствий своего деяния по решению компетентного органа (суда). Страхуя же свою ответственность, страхователь несет имущественное обременение в виде выплаты страховщику определенной договором денежной суммы на случай возмещения возможного причинения вреда в будущем другим лицам» [10, с. 64].

Однако такое представление о нейтрализации ответственности полностью соответствует данному С.В. Розиной понятию оснований освобождения от ответственности как избавления от обязанности возмещения вреда при наличии законных оснований. При страховании ответственности лицо также избавляется от возмещения вреда, «перекладывая» эту обязанность на страховщика, имея на это законное основание. Однако при этом его имущественная сфера все-таки уменьшается (на размер страховых взносов, выплат), а кроме того, риск привлечения к ответственности в этом случае продолжает сохраняться, например, при признании договора страхования недействительным или незаключенным. Кроме того, согласно ст. 1072 ГК РФ юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего, в случае когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба и таким образом привлекается к ответственности. При этом основания освобождения от ответственности являются безусловными и окончательными.

Как уже отмечалось выше, от ответственности «избавляют» и основания прекращения ответственности, которые традиционно отождествляют с общегражданскими основаниями прекращения обязательств. Например, ликвидация юридического лица, безусловно, избавляет его от необходимости нести юридическую ответственность.

Для определения понятия освобождение от ответственности и разграничения его от похожих явлений и понятий следует обратить внимание прежде всего на сущность оснований, по которым закон допускает освобождение от ответственности.

Согласно УК РФ основанием для освобождения от уголовной ответственности являются деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим, истечение срока давности. Согласно ст. 2.9 и 4.5. КоАП РФ основанием для освобождения от административной ответственности является малозначительность и истечение срока давности. Как мы видим, эти обстоятельства носят как бы «извинительный» характер для правонарушителя, «прощают» совершенное им противоправное деяние, несмотря на наличие всех элементов состава правонарушения. Обстоятельства, освобождающие от ответственности, свидетельствуют о том, что деяние или правонарушитель потеряли или не имели (как при малозначительности) общественной опасности (вредности), что влечет за собой привлечение к ответственности, и поэтому нецелесообразно его привлечение к ответственности. Подчеркнем также, что основания для освобождения от ответственности безусловны и окончательны.

В отличие от оснований, исключающих ответственность, эти обстоятельства являются нереабилитирующими.

«Общим основанием освобождения лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности является нецелесообразность привлечения его к суду и применения к нему иных мер уголовно-правового характера… Данный институт применяется к лицам, совершившим преступление, но при таких обстоятельствах и условиях, когда имеется возможность неприменения мер уголовной репрессии» [7].

Кроме того, «освобождение лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности означает отказ государства от реализации своего права потребовать от этого лица отчет в содеянном и подвергнуть его принуждению в судебном порядке» [11].

При этом, например, при страховании гражданско-правовой ответственности и, как следствие, нейтрализации ее для страхователя, речь о каком-либо «прощении» не идет, общественная вредность его поведения, как и его самого, при этом не уменьшается и тем более не исключается. То, что вред фактически возмещает потерпевшему не причинитель вреда, а страховщик, не означает, что страхователь освобождается от ответственности и потерпевший «отказывается» от требования к нему. Не следует также забывать о том, что в институте страхования существуют механизмы взыскания со страхователя (причинителя вреда) возмещенный потерпевшему вред, например суброгация, поэтому нельзя говорить о том, что возможная нейтрализация ответственности при ее страховании обладает такими признаками, как безусловность и окончательность. Аналогичная ситуация возникает и при прекращении ответственности по основаниям, прекращающим обязательства. Ликвидация юридического лица или смерть гражданина не означает «прощение» их обязанности нести ответственность, в этих случаях привлечение к ответственности просто объективно невозможно.

Следует также отметить, что вслед за учеными так же непоследовательно использует термин «освобождение от ответственности» и законодатель, что создает трудности и для теории и для практики.

Сущность оснований для освобождения от ответственности заключается в нецелесообразности привлечения к ответственности правонарушителя. Если, например, вред возник в результате нарушения потребителем правил использования или хранения товара, то нет оснований говорить не только об освобождении от ответственности продавца, но даже и о привлечении его к ответственности, поскольку отсутствует его противоправное деяние.

Основания освобождения от ответственности разграничивают с основаниями освобождения от наказания.

Освобождение от ответственности и освобождение от наказания имеют общие черты и в то же время существенные различия.

В уголовно-правовой литературе отмечается по этому вопросу следующее: «Общее заключается в том, что в обоих случаях виновный перестает подвергаться мерам государственного принуждения, предусмотренным УК РФ. Уголовная ответственность и уголовное наказание могут быть применены только к виновному лицу, т.е. при наличии в его действиях состава преступления, и освобождение как от уголовной ответственности, так и от уголовного наказания возможно только при конкретных условиях, указанных в законе.

Уголовный закон предполагает ряд существенных отличий между указанными понятиями:

Безусловно, такой подход нельзя непосредственно перенести на гражданское право. Но и гражданскому законодательству известны элементы института освобождения от наказания.

Принципиальное отличие освобождения от наказания от освобождения от ответственности заключается в том, что правонарушитель уже привлечен к ответственности, к нему применено государственное принуждение в соответствие с решением суда. В уголовном праве это означает, что лицо уже осуждено, а в гражданском – что с него взыскан причиненный вред.

В гражданских правоотношениях возможны две ситуации, когда лицо привлечено к ответственности, но освобождается от «наказания»:

Частным случаем этого основания будет являться частичное прощение кредитором долга после получения некоторой части возмещаемого вреда.

Здесь мы видим ситуацию, когда лицо в течение определенного времени возмещало причиненный вред, но впоследствии было освобождено от этой обязанности. Уголовному праву известен похожий институт условно-досрочного освобождения от отбытия наказания либо замены неотбытого наказания более мягким наказанием.

В отличие от уголовного права решение суда об освобождении от наказания в первом из названных случаев не требуется. Оно реализуется в рамках волевого добровольного поведения кредитора (потерпевшего), что в полной мере соответствует диспозитивно-дозволительному методу гражданского права.

Во втором случае требуется решение суда, однако в отличие от оснований освобождения от ответственности, которые применяются в рамках рассмотрения дела о привлечении к ответственности (взыскании причиненного вреда), здесь предмет спора совершенно иной: состав правонарушения не устанавливается, презумпции вины и противоправности не действуют, и с таким требованием может обратиться не только потерпевший, но и лицо, возмещающее вред.

Следует также обратить внимание на то, что в этих двух случаях не идет речь о нецелесообразности привлечения к гражданско-правовой ответственности, поскольку общественная вредность ни правонарушения, ни правонарушителя не потеряна.

Основания освобождения от ответственности и исключения ответственности важно также отличать от оснований ее ограничения.

В ряде случаев законодательство предусматривает возможность уменьшения размера причиненного и подлежащего взысканию вреда.

Однако термин «ограничение ответственности» в науке и законодательстве используется не всегда верно.

В одних случаях обращают внимание на то, что ответственность ограничена только умыслом или грубой неосторожностью. Например, согласно ст. 227 ГК РФ нашедший вещь отвечает за ее утрату или повреждение лишь в случае умысла или грубой неосторожности и в пределах стоимости вещи. Здесь также имеется особенность конструкции субъективной стороны состава правонарушения: ответственность наступает, если будет установлен умысел или грубая неосторожность нашедшего. Если он докажет, что утрата произошла из-за простой неосторожности, то это будет свидетельствовать об отсутствии необходимой для ответственности формы вины, т.е. об отсутствии субъективной стороны правонарушения, и, как следствие, являться основанием для исключения ответственности.

В других случаях отмечают, что ответственность ограничивается возможностью взыскания только реального ущерба. Видят ограничение ответственности и тогда, когда законодатель устанавливает какие-либо предельные размеры ответственности, например, в пределах стоимости вещи (ст. 227 ГК РФ).

Однако здесь надо говорить не об ограничении ответственности, а о таком усеченном составе правонарушения, который предусматривает ответственность только за реальный ущерб, в пределах стоимости вещи. В данном случае законодатель устанавливает предельный размер санкции меры ответственности. При этом за упущенную выгоду причинитель вреда от ответственности не освобождается, поскольку он к ней и не привлекался в связи с тем, что в законе предусмотрен усеченный состав соответствующего правонарушения, в который упущенная выгода в качестве квалифицирующего признака соответствующего гражданского правонарушения не включена.

В гражданско-правовой науке и в арбитражной практике используется также понятие «пределы (границы) ответственности».

Так, в литературе популярен вывод о том, что непреодолимая сила является «границей ответственности» без вины [1]. Это понятие используется и в судебных актах: «….для наступления ответственности в форме возмещения убытков за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности наличие вины правонарушителя не имеет правового значения, поскольку сторона, не исполнившая либо ненадлежащим образом исполнившая обязательство, отвечает до пределов непреодолимой силы» [9].

В таком контексте пределами ответственности могут быть названы и невиновность правонарушителя, и отсутствие причинно-следственной связи. На наш взгляд, непреодолимая сила является основанием, исключающим гражданско-правовую ответственность, поскольку она устраняет противоправность деяния.

Таким образом, освобождение от гражданско-правовой ответственности предполагает освобождение претерпевать меры ответственности за совершенное, имеющее все элементы состава, правонарушение в связи с нецелесообразностью привлечения к ответственности по основаниям, предусмотренным законом. Основания освобождения от ответственности следует разграничивать с основаниями исключения ответственности, с основаниями прекращения ответственности, с основаниями нейтрализации ответственности, с основаниями, освобождающими от наказания, и с основаниями, ограничивающими ответственность.

Библиографический список