Содержание

ОСНОВНЫЕ ВЗГЛЯДЫ И ТЕОРИИ, КРИТИКУЮЩИЕ АВТОРСКОЕ ПРАВО

Ассистент кафедры теории и истории государства и права
Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15
E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Ключевые слова: авторское право; критика; свободная культура; информационное общество

В настоящее время ЮНЕСКО официально признано, что «теоретическим фундаментом авторского права служит потребность предоставления человечеству плодов познания и, следовательно, необходимость поощрения стремления к знаниям посредством вознаграждения тех, кто приобщает к ним других людей» [14, с. 35]. Считается что авторское право способствует как творческой деятельности, так и деятельности предпринимателей, поскольку гарантирует их инвестиции, обеспечивая таким образом развитие индустрии культуры, а соответственно, широкое распространение произведений в интересах общества [14, с. 52].

Аналогичная точка зрения официально признана также в рамках Европейского союза. Так, в преамбуле Директивы о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе [7] указано, что авторы должны получать соответствующее вознаграждение за использование своих произведений, чтобы иметь возможность продолжать свою творческую деятельность, так же как и производители должны его получать, чтобы иметь возможность финансировать эту работу. Механизмом, обеспечивающим эти права, является авторское право, которое гарантирует вознаграждение и позволяет окупить значительные инвестиции, необходимые для создания таких технически сложных продуктов, как фильмы и произведения мультимедиа. Кроме того, в Директиве обращается внимание и на гуманитарную составляющую рассматриваемого институ­та: «Эффективная и строгая система охраны авторского права и смежных прав – это один из основных инструментов, позволяющих гарантировать европейскому творчеству и культурному производству получение необходимых ресурсов и сохранение автономии и достоинства создателей и исполнителей» [7].

Однако, несмотря на официальную признанность авторского права и существование ряда авторитетных философско-правовых доктрин, обосновывающих его, этот институт в современную эпоху подвергается серьезной критике. Сегодня никого уже не удивить тем, что авторское право является одной из самых конфликтных областей права. Соответственно, в обществе с каждым годом получают все новую и новую поддержку воззрения, подвергающие сомнению актуальность и полезность данного института. Настоящая статья посвящена анализу основных таких воззрений, причем проводимое в ее названии разделение последних на взгляды и теории объясняется тем, что мнения, негативно оценивающие институт авторского права, сильно отличаются друг от друга как по своей форме, так и по содержанию. При этом рассмотрению в данной работе должны подвергнуться и отдельные взгляды, и систематически изложенные учения, поскольку пока трудно сказать, какие из этих воззрений найдут дальнейшее развитие и окажут влияние на международное сообщество и национальных законодателей.

Условно всех оппонентов авторского права можно разделить на тех, кто выступает против него как такового и взывает к его ликвидации, и тех, кто предлагает существенно реформировать рассматриваемый институт так, чтобы он адекватно регулировал отношения, специфичные для информационной эры. Как будет показано ниже, вторая группа критиков значительно представительнее первой, что может говорить о том, что рассуждения о несостоятельности права привлекательны только на первый взгляд, поскольку подавляющая часть таких рассуждений ничего не доказывает: само утверждение о несостоятельности права уже воспринимается как доказательство самого себя.

Переходя к анализу взглядов авторов, критикующих авторское право, справедливости ради нужно заметить, что его идеологические противники появились не сегодня и даже не вчера. Пожалуй, наиболее выдающимся из них в XIX столетии был Пьер Жозеф Прудон (1809–1865), посвятивший этому вопросу отдельное сочинение – «Литературные майораты» [10]. Целью данного труда стал разбор проекта закона о литературной собственности (1862 г.), которым планировалось придать авторскому праву бессрочный характер. Французский философ и экономист подверг авторское право (литературную собственность) сомнению с точки зрения политической экономии, эстетики, нравственности и публичного права.

Прежде всего Прудон оспаривает ставшее классическим утверждение Наполеона III, что интеллектуальное произведение есть такая же собственность, как земля или дом, и что, следовательно, эта собственность должна пользоваться такими же правами и не может нарушаться иначе, как в интересах общественной пользы [10, с. 17]. Для этого он ставит своей задачей определить, может ли труд художника, писателя, композитора породить собственность, аналогичную собственности поземельной, и нет ли в этом отождествлении ложной аналогии [10, с. 18–19]. Вывод Прудона таков: «Установление литературной собственности противоречит всем принципам политической экономии, так как ее нельзя вывести ни из понятия продукта, ни из понятия мены, кредита, капитала и процента. Услуга пи­сателя, если рассматривать ее с точки зрения экономической и утилитарной, непременно заставляет под­разумевать существование между автором и обществом договора мены услугами и продуктами, а из этого обмена вытекает то положение, что по вознаграждению писателя назначением в пользу его срочной привилегии, литературное произведение становится собствен­ностью общества» [10, с. 186–187]. Как видно, из теории Прудона совсем не следует то, что художник не имеет права на вознаграждение за свой труд: «Кто же думает отнимать кусок хлеба у человека, будь он поэт или оброчный крестьянин?» [10, с. 18]. Прудон горячо выступает лишь против того, чтобы произведение, выпущенное автором в свет, оставалось его собственностью.

Далее Прудон переходит к аргументам из области нравственности, где его речь звучит уже более радикально. С точки зрения нравственности искусство по своей сути также неоценимо, как правосудие, религия, истина. Поэзия, скульптура, живопись, музыка, по мнению Прудона, служат истине, отступить от которой не могут, не унижая своего достоинства [10, с. 102–103]. «Только из соединения рассудка, права и искусства вытекает свобода человека, но каким же образом может осуществиться подобная эмансипация, если художник и писатель будут рабами чувственности, льстецами по­рока, если они будут трудиться из-за денег и хло­потать об одной выгоде, как откупщики или ростов­щики? Продажное искусство, как женщина, торгующая своею красотою, теряет все свое значение» [10, с. 103]. Таким образом, формы, в которые художник облекает религиозные, нравственные и философские мысли, настолько же священны, как и сама религия и нравственность. Подобно тому, как судья связан требованиями справедливости, а философ – требованиями истины, поэт, оратор, художник связаны требованиями красоты. Они обязаны знакомить нас с этой красотой, потому что их задача – улучшить нас самих, потому что их работа состоит в том, чтобы подвергнуть критическому анализу самую нашу личность, подобно тому, как философия подвергает анализу наш разум, а юриспруденция – нашу совесть» [10, с. 103–104].

Против авторского права Прудон выдвигает также аргументы юридического характера. Во-первых, мыслитель считает, что произведения искусства по самой своей природе являются вещами непродажными [10, с. 150]. Во-вторых, наделение конкретного человека правами на продукт творчества нарушает права общества. «Взгляните на поле, – пишет Прудон, – можете ли вы сказать, который колос раньше всех вышел из земли и есть ли возможность предположить, что все колосья вышли из земли благодаря инициативе первого. Почти таково же и положение тех творцов (как их называют), которых хотят обратить в каких-то благодетелей человеческого рода. Они увидели, выразили то, что уже было в мысли обще­ства; они сформулировали закон природы, который рано или поздно неминуемо должен быть сформулиро­ван, так как явление известно; они придали более или менее красивый вид предмету, уже задолго до них идеализированному в воображении народа… Но зачем лишать человечество его достояния, зачем обращать науку и искусство в какие-то ловушки для рассудка и свободы? Интеллектуальная собственность сверх того, что изъявляет притязание на общественное достояние, отнимает еще у общества и ту законную часть, которая принадлежит ему, в произведении всякой идеи и всякой формы» [10, с. 148–149].

Другим решительным противником авторского права был американский экономист и издатель Генри Чарлз Кэрри (1793–1879), один из основателей теории гармонии интересов, сторонник промышленного и аграрного протекционизма. Г.Ч. Кэрри доказывал, что существование авторского права – это абсурд. По его мнению, в каждом сочинении различаются две стороны: содержание и внешняя форма. Содержание составляют излагаемые в книге мысли или факты, а форму – язык, на котором они сообщаются читателю. Ни та, ни другая стороны не могут считаться собственностью автора, так как факты и идеи он заимствует у предшествующих писателей или находит их в окружающей его среде, истории, природе. Они не созданы автором, а являются достоянием человечества. Еще меньше, по мнению Кэрри, можно говорить о праве автора на язык и стиль своего произведения. Чем больше книга содержит в себе мыслей, разделяемых обществом, чем она понятнее ему по языку, тем она популярнее и тем громче ее успех. Очевидно, что мысли и язык эти были уже достоянием читающей публики ранее ее обнародования [9, с. 148–149].

Приведенные аргументы, как правильно отмечал Ф. Ф. Мартенс, скорее любопытны, чем основательны. «Старания Кэрри доказать, что собственности литературной не существует, были полезны лично ему как главе издательской фирмы в Филадельфии и другим американцам, заинтересованным в том, чтоб в их стране не существовало никаких ограничений для перепечатки иностранных произведений, в особенности английских, контрафакция которых дает им огромные барыши» [9, с. 149].

В первой половине XX в. ярких взглядов, критикующих институт авторского права, не замечается. Зато вторая половина этого столетия буквально наводнена различными воззрениями, «нападающими» на данную область права. Практически все эти воззрения непосредственным образом связаны с теми общественными изменениями, говоря о которых обычно употребляют категории «информационное общество», «постмодерн» и «Интернет». Научными исследованиями, олицетворяющими эту критику и в наибольшей степени повлиявшими на современные дискуссии по данному вопросу, являются следующие: в сфере правоведения – работы Питера Яши [13], Джона Пери Барлоу [1], Лоуренса Лессига [8]; в области философии и литературоведения – опусы Мишеля Фуко [12], Ролана Барта [2], Жана Бодрийяра [3].

Самое общее философско-правовое содержание современных воззрений на авторское право сводится к следующему: этот институт вообще, как таковой, не является единственно возможной нормативной системой, способной регулировать отношения в области художественного творчества. Авторское право построено вокруг одной главной идеи: идеи о возможности автора (правообладателя) контролировать воспроизведение и распространение произведения. Можно также сказать, что авторское право, подобно кольцам Сатурна, вращается вокруг личности автора или, как сказал бы М. Фуко, функции-автора. Дискурс, несущий эту функцию, по мысли указанного писателя, характеризуется тем, что он является объектом присвоения [12, с. 22]. «Дискурс в нашей культуре (и, несомненно, во многих других), – писал М. Фуко, – поначалу не был продуктом, вещью, имуществом; он был по преимуществу актом – актом, который размещался в биполярном поле священного и профанного, законного и незаконного, благоговейного и богохульного. Исторически, прежде чем стать имуществом, включенным в кругооборот собственности, дискурс был жестом, сопряженным с риском» [12, с. 23]. Таким образом, если взглянуть на модификации, имевшие место в истории, то не кажется необходимым, чтобы функция-автор оставалась постоянной как по своей форме, сложности, так и даже – в самом своем существовании [12, с. 41]. «Можно вообразить такую культуру, – думается, верно предположил М. Фуко, – где дискурсы и обращались и принимались бы без того, чтобы когда-либо вообще появилась функция-автор» [12, с. 40]. Соответственно, можно вообразить и такую культуру, где никогда не появилось бы авторское право. Такая мыслительная операция удалась Х.Л. Борхесу, который придумал цивилизацию под названием «Тлен», не знающую понятия «плагиат». Все произведения в Тлене суть творения одного автора, вневременного и анонимного [4, с. 90]. «Критика иногда выдумывает авторов: выбираются два различных произведения – к примеру, «Дао дэ цзин» и «Тыся­ча и одна ночь», – приписывают их одному автору, а затем добросовестно определяют психологию этого любопытного homme de letters (литератора)» [4, с. 90].

Особенностью критики авторского права во второй половине XX столетия стало то, что философские мысли европейских мыслителей об авторстве, искусстве упали на благодатную американскую юридическую почву, породившую различные взгляды по рассматриваемой проблеме. Следовательно, анализируя эти взгляды, следует иметь в виду их направленность на англо-американскую модель авторского права (copyright), а не на романо-германскую (droit d'auteur), к которой относится Россия.

Прежде всего стоит отметить взгляды Стефана Бейера – ныне судьи Верховного Суда США. Он утверждает, что право автора контролировать использование плодов своего творчества не оправдывает предоставления авторско-правовой монополии на произведение. По мнению С. Брейера, право автора может охраняться достаточно эффективно такими средствами, как правительственные субсидии авторам, особые контракты между пользователями и издателями, особое вознаграждение, выплачиваемое автору и издателю из прибылей, получаемых от продажи экземпляров произведения за период с начала первого издания и до момента осуществления второй публикации [6, с. 79]. «С. Брейер ссылается на практику средних веков, – пишет С.П. Гришаев, – когда авторские права законодательством не охранялись, однако, авторы получали соответствующее вознаграждение за свой труд» [6, с. 79]. В целом, по своей риторике и философии рассуждения С. Брейера стоят ближе к взглядам мыслителей XIX в., поскольку этот автор непосредственно не касается вопроса о несоответствии правового регулирования использования художественных произведений современному состоянию техники, культуры и искусства.

Далее следует отметить воззрения более прогрессивных оппонентов современного авторского права. По мнению некоторых из них, авторское право, разработанное в эпоху материальных носителей, совершенно не приспособлено к цифровым технологиям: оно не может работать и должно освободить рынок информации. Следовательно, юридическое сообщество должно заняться демифологизацией доктрины авторского права, чтобы расчистить место для разумной модификации правовых норм в эпоху стремительных технологических сдвигов [13]. «Если вашу собственность, – пишет Дж.П. Барлоу, – можно бесконечно воспроизводить и мгновенно распространять по всей планете бесплатно и не ставя вас в известность об этом, и даже не предпринимая усилий для того, чтобы собственность перестала быть вашей, то как мы можем эту собственность защищать? Как мы собираемся получить плату за ту работу, которую мы делаем головой? И если нам не платят, то что же обеспечит непрерывность творчества и распространения его плодов?» [1]. Поскольку у общества нет готовых ответов на эти принципиальные вопросы, а стремительный прогресс цифровых технологий сдержать невозможно, оно (общество) плывет в будущее на тонущем корабле, являющемся совокупностью авторского и патентного права [1]. Авторское право работало хорошо в эпоху деятельности в материальном мире, когда платили не за идеи, а за способность перевести их в реальность, т.е. ценность заключалась в передаче, а не в передаваемой мысли. Теперь же, когда информация выходит в киберпространство, необходимость в этом институте отпадает [1].

Единомышленником Дж.П. Барлоу является автор концепции «копилефт» Ричард Столлман. Этот общественный деятель, ссылаясь на Конституцию США, подчеркивает: «Авторское право является соглашением с обществом, а не естественным правом. Предмет политики авторского права в том, какие соглашения приносят выгоду обществу, а не какими правами могут обладать издатели или читатели» [11]. Р. Столлман строит свою аргументацию исходя именно из данного принципа, который слабо применим к континентальному авторскому праву, где последнее формировалось как право естественное. Авторское право, отмечает Р. Столлман, развивалось вместе с книгопечатанием, когда обычный читатель не мог скопировать книгу. Для этого требовался печатный станок, которого у него не было. «Более того, копирование книг таким путем оказалось бы слишком дорогим при малом тираже; практически это означало, что лишь издатель мог копировать книги экономно. Поэтому, когда публика уступала издателям свободу копировать книги, она “продавала” им то, чем не могла воспользоваться. Обмен чего-то ненужного на что-то нужное всегда выгоден. Таким образом, система авторских прав не была предметом спора во времена печатных прессов именно потому, что не ограничивала читателей в том, что они в большинстве своем могли делать» [11].

Но это время уходит в прошлое, и технологические новшества сделали копирование доступным не только издателям, которые владеют специальным оборудованием, но и простым людям, которые, естественно, пользуются этим. Р. Столлман правильно отмечает, что, «поскольку сегодня копирование является полезным и практичным видом деятельности простых людей, они более не желают расставаться со свободой делать это, а наоборот, хотят сохранить свою свободу и реализовывать ее» [11]. И вывод автора концепции «копилефт» следующий: «Сегодня соглашения об авторских правах более не являются выгодными для общества, и настало время пересмотреть их, время признать законодательно пользу, которую извлекает общество из свободы делать и распространять копии… Чем проще копировать и распространять информацию, тем полезнее она становится, и все менее выгодным для нас оказывается авторское право, как оно существует сейчас» [11].

По мнению других критиков авторского права, оно является несостоятельным по причине его неспособности адекватно взаимодействовать с такими феноменами современной культуры, как интер- и гипертекстуальность, коллективное и компьютерное творчество, концептуальное искусство, интерактивность и т.п. П. Яши отмечает, что оно не охватывает произведений, которые не отвечают индивидуалистической модели романтического авторства: «Подобные произведения маргинализуются, то есть вытесняются на периферию, или вовсе упускаются из виду в рамках господствующей идеологической структуры дискурса об авторском праве. Порой они просто превращаются в произведения-невидимки» [13]. Следствием этого является то, что теряется из виду культурная значимость продуктов серийного соавторства – произведений, возникающих благодаря удачным вариациям на тему одной идеи или текста, создаваемых рядом творческих работников на протяжении нескольких лет или даже десятилетий [13]. «Например, до того, как авторское право окончательно приняло на вооружение романтическую концепцию “авторства”, – пишет П. Яши, – оно практически поощряло создание общедоступных переделок уже существующих произведений на том основании, что сокращенная версия, сохраняющая “цельность” произведения, то есть “его общий смысл”, – это “акт постижения”, “в форме нового и достойного похвалы произведения”. Но там, где раньше право видело возможность улучшить уже существующие произведения путем их сокращения или расширения, современное авторское право в своей близорукости видит только потенциальный ущерб интересам первоначального “автора”, и ничего больше» [13].

Наконец, необходимо рассмотреть взгляды Л. Лессига – одного из самых известных и влиятельных противников современного авторского права. Американский профессор, создатель некоммерческой организации «Creative Commons», выступающей за реформу авторского права, считает, что современное законодательство, регулирующее использование художественных произведений, крайне не совершенно. Л. Лессиг отстаивает свою точку зрения с позиции ценностей: он исповедует ценности свободы [8, с. 31]. По мнению автора, в былые времена культура была свободной, однако в будущем она останется таковой, только если современное авторское право сойдет с пути, которым оно движется сейчас. Автор подчеркивает, что свободная культура не означает культуру без собственности: «Это не та культура, где ху­дожнику не платят. Культура без собственности, в которой творцам не платят, — это анархия, а не свобода. Я не ратую за анархию» [8, с. 31]. «Свободная ку­льтура, как и свободный рынок, – пишет Л. Лессиг, – опирается на собственность. Она движима законами собственности и договорных отношений, при­нятыми государством. Но как феодальная собственность извраща­ет свободный рынок, так и свободную культуру калечат нынешние экстремальные права собственности. Вот что беспокоит меня в современной культуре. Вот против какого экстремизма направлена моя книга» [8, с. 32].

Как видно, Л. Лессиг не является радикалом, стремящимся к отмене авторского права. В то же время он оппонирует тем, кто считает, что авторское право – такое же священное и абсолютное право, как и право собственности. Профессор Лессиг отмечает, что основатели американской государственности, принявшие Пятую поправку к Конституции (а в ней говорится, что «частная собственность не может изыматься для общественного пользования без справедливого возмещения»), тем не менее установили для авторских прав определенный срок действия. В статье, дающей Конгрессу право наделять интеллектуальной собственностью, Конституция требует, чтобы по окончании «ограниченного периода времени» Конгресс забирал обратно дарованные полномочия и «интеллектуальная собствен­ность» становилась всеобщим достоянием [8, с. 130]. «Хотя, когда Конгресс делает это, “отбирая?” у вас по истечении срока авторские права и делая вашу собственность общественным достоянием, он не несет никаких обязатель­ств по выплате “справедливой компенсации” за такое “изъятие”. Напро­тив, та же Конституция, которая требует возмещения за отнятую землю, предполагает, что вы теряете право на интеллектуальную собственность во­обще безо всякой компенсации» [8, с. 130]. «Почему отцы-основатели, фанатичные защитники собственности, не дали интеллектуальной собственности тех же прав, что и любой другой форме собственности? Почему они потребовали перехода интеллек­туальной собственности во всеобщее достояние?» [8, с. 130] Ответ для Л. Лессига очевиден: потому что таким образом можно обеспечить развитие свободной культуры.

Л. Лессиг считает, что современная правовая зарегулированность действий по использованию художественных произведений вредна для культуры и не так уж полезна для правообладателей. Свои размышления он иллюстрирует таким примером. На рубеже 2000-х годов стали популярными файлообменные сети, когда появилась онлайновая музыкальная служба Napster. В 2003 году ею воспользовались 43 млн американцев. При этом только часть этих людей нарушала закон об авторском праве. Участников обмена файлами можно разбить на четыре группы: 1. Те, кто копирует музыку, вместо того чтобы ее покупать. 2. Те, кто сначала копирует музыку, а потом покупает понравившийся диск. 3. Те, кто копирует музыку, защищенную авторским правом, но уже вышедшую из моды и поэтому недоступную в магазинах. 4. Те, кто копирует музыку, не защищенную авторским правом или свободно распространяемую самим автором. С точки зрения закона только файлообмен четвертой категории легален, с точки зрения экономики – только первая категория наносит явный ущерб правообладателям. Вторая категория использования приносит скорее пользу, чем вред, но противозаконна. Третья категория тоже вступает в противоречие с законом, но не вредит артистам, более того, она полезна для общества [8, с. 88–89].

По мнению Л. Лессига, необходимо восстановить нарушенный баланс между интересами общества и правообладателей. Автор отмечает, что американцы лишились критического взгляда, который помогает видеть разницу между истиной и экстремизмом, что американская культура потеряла чувство равновесия и что в культуре этой царит ныне собственнический фундаментализм, не имеющий никакого отношения к традиции [8, с. 237]. Л. Лессиг, в отличие от многих критиков авторского права, предлагает конкретный путь развития этого института. Так, по его мнению, нужно сократить сроки действия авторских прав, расширить сферу свободного использования произведений, в которой окажется Интернет, вернуться к системе формальностей, с соблюдением которых связывается возникновение прав на продукты творчества.

Итак, рассмотренные взгляды и теории критиков авторского права по своему влиянию, а также логичности и аргументированности пока еще вряд ли могут на равных конкурировать с учениями, обосновывающими этот институт. В то же время несомненным достоинством таких воззрений является то, что в них четко выражается и заостряется проблема актуальности и общественной полезности авторского права в условиях информационной эпохи. Практически вся критика современного авторского права, имеющая какое бы то ни было распространение и влияние в мире, исходит от американских общественных деятелей и юристов и, следовательно, соотносимо с англо-американской концепцей copyright.

Что касается российской ситуации в рассматриваемой сфере общественных отношений, то на современном этапе развития отечественной юридической политики и науки лозунг борьбы с интеллектуальным пиратством лишил основы любые серьезные исследования по указанному вопросу. «Зачем выяснять цели охраны интеллектуаль­ной собственности, – иронизирует С.А. Баб­кин, – когда необходимость всяческого усиления такой охраны декларируется, что называется, “на каждому углу” разного рода экономистами и политическими деятелями – как отечественными, так и зарубежными?!» [5, с. 571]. Декларации, по мнению ученого, никак не могут заменить собой обоснования права [5, с. 571]. Поэтому, как представляется, дальнейшие исследования проблемы актуальности авторского права в условиях информационного общества должны касаться непосредственно обоснования и критики континентального авторского права вообще и российского в частности.

Библиографический список

1. Барлоу Дж. П. Продажа вина без бутылок. Экономика сознания в глобальной Сети [Электронный ресурс] // Русский Журнал, 1999, 26 марта. URL: http://www.lib.ru/COPYRIGHT/barlou.txt (дата обращения: 20.04.2009).

2. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1994. 616 с.

3. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. 387 с.

4. Борхес Х.Л. Собрание сочинений: в 4 т. СПб.: Амфора, 2000. Т. 2. 847 с.

5. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В. А. Белова. М.: Юрайт–Издат, 2008. 993 с.

6. Гришаев С.П. Авторско-правовые теории в США: Критический анализ // Правоведение. 1983. №5. С. 77–80.

7. Директива 2001/29/ЕС от 22 мая 2001 г. о гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе // Флорансон П. Опыт Европейского сообщества в сфере охраны авторского права и смежных прав: серия документов об авторском праве и смежных правах, предлагаемых программой «ТАСИС – интеллектуальная собственность» [Электронный ресурс]. Париж, 2001. URL: http://www.avit.ktu/tacis.php?law=9 (дата обращения: 20.04.2009).

8. Лессиг Л. Свободная культура. М.: Прагматика культуры, 2007. 272 с.

9. Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб.: Типография А. Бенке, 1900. Т. II. 618 с.

10. Прудон П. Ж. Литературные майораты. СПб.: Издание Жиркевича и Зубарева, 1865. 191 с.

11. Столлман Р. Пересмотр системы авторских прав: общество должно преобладать [Электронный ресурс]. URL: http://www.gnu.org/philosophy/reevaluating-copyright.ru.html (дата обращения: 20.04.2009).

12. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. 448 с.

13. Яши П. Об эффекте автора: современное авторское право и коллективное творчество [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/nlo/2001/48/iashi.html (дата обращения: 20.04.2009).

* Статья написана при поддержке РГНФ, грант №10–03–00159а.