УДК 349.2:796

О МЕСТЕ СПОРТИВНОГО ТРУДОВОГО ПРАВА В СИСТЕМЕ ПРАВА

М.А. Поткина
Студент юридического факультета
Пермский государственный университет. 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

Рассматривается дискуссия о возможности существования комплексных правовых образований. Изучается понятие спортивного права. Предлагается совокупность норм о профессиональном спорте рассматривать в качестве комплексной отрасли в системе права России. Одним из его институтов автор признает спортивное трудовое право.

Ключевые слова: комплексная отрасль права; профессиональный спорт; спортивное право

За последнее время правовые отношения в спорте претерпели существенные изменения, как в нашей стране, так и на международном уровне. Ранее появившиеся нормы и новые нормы права о спорте, объединившись, и качественно, и количественно, вызывают необходимость определения их принадлежности к той или иной части системы права. Систему права можно определить как совокупность взаимосвязанных между собой отраслей права, характеризующихся внутренним единством и различием в соответствии с особенностями регулируемых общественных отношений, методами, принципами и функциями регулирования, а также использованием отличающегося и вместе с тем общего понятийного аппарата.

Под отраслью права обычно понимаются главные, относительно замкнутые структурные подразделения, состоящие из компактной системы распределенных по институтам нормативных предписаний, регулирующих специфический вид общественных отношений [4, с. 162]. Отрасли права, в свою очередь, обладают структурой институтов. Институт права представляет собой обособленную группу юридических норм, регулирующих однородные общественные отношения. В каждой отрасли их множество. И тем не менее право достигает своего целостного состояния, а система права предстает как целое [1, с. 203].

Вопросы строения изложенной в общих чертах системы права, деления ее на отрасли, деления отрасли на институты, а также возможность выделения других правовых образований остаются спорными.

Дебатируется даже решение вопроса об основаниях для выделения определенного круга норм в качестве отрасли права.

В.М. Чхивадзе и Ц.А. Ямпольская, утверждая, что классифицирующим признаком при систематизации норм права является содержание квалифицируемых явлений, кроме предмета, признают и определенную значимость метода при выделении отраслей права. Авторы считали единство метода правового регулирования обязательным признаком отрасли права, но не настаивали на том, что для разных отраслей права всегда обязательны различные, не сходные между собой методы правового регулирования [22, с. 35–39].

Главным системообразующим фактором, обусловливающим выделение отрасли в правовой системе, С.С. Алексеев считает предмет правового регулирования. Он отмечает, что именно в предмете заложена объективная необходимость обособленной нормативно-правовой регламентации данных отношений [4, с. 170].

Н.И. Матузов пишет о том, что выделение отрасли права предрешает объективная необходимость, а законодатель лишь осознает и оформляет эту потребность. Он считает, что для образования самостоятельной отрасли права имеют значение следующие условия: степень своеобразия тех или иных отношений; их удельный вес; невозможность урегулировать возникшие отношения с помощью норм других отраслей; необходимость применения особого метода регулирования [11, с. 315].

В изложенных дебатах вырисовывается наиболее распространенная концепция «предметно-методного» основания при образовании системы права. Согласно такой концепции в основе деления права на отрасли лежат два главных критерия: предмет и метод правового регулирования. Под предметом понимается то, что регулирует право, т.е. определенные виды общественных отношений. Предмет является главным, материальным критерием разграничения норм права по отраслям, поскольку он имеет объективное содержание, предопределен самим характером общественных отношений. Нельзя не согласиться с тем, что именно предмет, прежде всего, диктует необходимость выделения той или иной отрасли. А когда отрасль выделяется, появляются и соответствующие особенности метода регулирования, который в значительной мере зависит от законодателя. В излагаемой концепции критерии не равны: метод служит дополнительным  критерием. Он производен от предмета.

Однако у наиболее распространенной концепции есть не только апологеты, но и критики. Так, В.П. Реутов пишет, что опора на предмет и метод как единственные критерии разграничения отраслей права вряд ли закономерна. Он подчеркивает, что на сегодняшний день оптимальным мог бы стать подход решению проблем системы права, основанный на учете не столько предмета и метода правового регулирования, сколько ориентированный на объективные потребности развития общества и государства, экономики, политики, социальной и духовной сферы [15, с. 160]. В такой плоскости на очень значимое место выходят функции права.

Разделяя это мнение в качестве дополнения к рассмотренной наиболее распространенной концепции, думается, что  целесообразно согласиться с встречающимися в научной литературе утверждениями о том, что системообразующими критериями в праве выступают еще и принципы, и понятийный аппарат. Все это соединено в предложенном выше определении понятия «система права».

Здесь следует оговорить существование категории «система законодательства». Она, по идее, отличается от категории «система права». И тем не менее, представляется, что объемно названные категории должны совпадать. Вот почему в дальнейшем при рассмотрении проблемы соотношения системы права и системы законодательства подход к ним, как к абсолютно раздельно существующим явлениям, видится не приемлемым. Но справедливо заметить, что соотношение системы права и системы законодательства является проблемой в юридической науке.

Например, С.С. Алексеев признает объективный характер структуры советского права. По его мнению, эта объективность проявляется прежде всего в том, что  строение права представляет собой результат объективно обусловленного, исторически необходимого процесса развития.  Однако знаменитый ученый подчеркивает, что признание объективности структуры права вовсе не означает  признания ее независимости от воли законодателя. Законодатель непосредственно формирует содержание нормативных постановлений, устанавливает состав, соотношение и внутреннее построение кодифицированных и иных нормативных актов. Все эти правотворческие действия могут повлечь за собой определенные преобразования в структуре права, однако лишь в той мере, в какой они влияют на содержание правового регулирования [4, с. 55–68]. Этого, по сути, мнения придерживались и многие другие правоведы, хотя и выражая его в более твердом варианте. Так, С.Н. Братусь, рассуждая о соотношении системы права и системы законодательства, подчеркнул, что оптимальным решением является ситуация точного соответствия системы законодательства системе права [5, с. 93]. О.А. Красавчиков систему права определял как  объективную существенную взаимосвязь правовых норм. Под системой законодательства он подразумевал систему форм выражения правовых норм. Относительно отраслевой дифференциации законодательства известный цивилист писал, что нормотворческие органы целиком связаны системой существующих общественных отношений, юридически отраженной в системе права. О.А. Красавчиков подчеркивал, что форма права не может быть оторвана от своего содержания (права), а потому и отраслевая дифференциация законодательства объективно не может быть иной, чем система самого права. Отраслей законодательства, по мнению автора, ровно столько, сколько отраслей права [8, с. 68–69].

Н.И. Матузов считает, что между указанными системами существует тесная взаимосвязь, но они не совпадают. Их соотношение он представляет в виде содержания и формы, где содержанием является система права, а система законодательства выступает ее внешним выражением. Н.И. Матузов подчеркивает объективный характер системы права, имеющей первичное, исходное значение и складывающийся независимо от воли законодателя как отражение реально существующих общественных отношений. Но он определяет субъективность системы законодательства, зависящей от воли законодательных и иных властных органов государства [11, с. 331].  Сходной с этой точкой зрения является и позиция ряда иных авторов. Так, А.А. Ушаков разделял систему права и систему законодательства, обосновывая это тем, что система права формируется при помощи метода правового регулирования, а при построении системы законодательства главным критерием является предмет [21, с. 104].

В изложенной дискуссии целесообразно согласиться с В.П. Реутовым. Он признает факт влияния субъективных факторов как на систему права, так и на систему законодательства [15, с. 117]. Ученый признает существование системы законодательства как самостоятельного явления с рядом уровней (уровень выделения актов по форме, уровень федерального законодательства, уровень законодательства субъектов федерации). Однако В.П. Реутов утверждает, что если выделять отрасли законодательства по сферам, областям регулирования (а не по форме актов), т.е. по предмету, по единым, в сущности, признакам и на основе единого подхода, то между отраслями права и отраслями законодательства  не должно быть существенных различий [15, с. 126–127].

Упреждая переход к изучению спортивного права, видится важным оговорить еще и следующее. Мнения ученых относительно существования комплексных правовых образований, в том числе отраслей, также  разнообразны.

Так, О.А. Красавчиков сделал вывод о том, что соображения о существовании «комплексных отраслей» права и законодательства основаны на некорректном использовании терминологии, что ведет к путанице понятий и усложнению и без того сложных проблем. Автор заявлял о том, что часто сторонники «комплексной концепции» права и законодательства видят комплексные отрасли там, где их в действительности нет, а присутствуют лишь так называемые нормативные массивы. Автор категорически не признавал существования комплексных отраслей ни в праве, ни в законодательстве [8, с. 64–69].

С.С. Алексеев определяет комплексные отрасли как «общности правовых норм, которые реально объективировались  правовой системе и которые, не разрушая основной структуры права, существуют в виде вторичных правовых образований» [3, с. 258]. По мнению С.С. Алексеева, комплексные отрасли представляют собой вторич­ные, производные образования. Существование основных отраслей права связано с системообразующими факторами, концентрирующимися главным образом в предмете правового регулирования. Однако на структуру права воздействуют наряду с главным и многие другие системообразующие факторы. Они дополнительные, вторичные фак­торы влияют на уже «построенную» структуру в соответ­ствии с действием главных факторов. Поэтому правовые общности, возникающие в ходе развития законодатель­ства под влиянием дополнительных системообразующих факторов, имеют характер вторичных образований [4,
с. 184–185]. По мнению С.С. Алексеева, в комплексных отраслях складываются и некоторые особые приемы регулирования, пронизывающие содер­жание всей отрасли. Они не образуют самостоятельного метода и механизма регулирования (прежде всего не выражают особого статуса, общего юридического поло­жения субъектов), но с правовой стороны наиболее яр­ко характеризуют тот «нерастворимый остаток», кото­рый присущ комплексным отраслям. Большинство комплексных отраслей формируется в связи с необходимостью специализированного регулиро­вания определенной группы отношений на основе и в рамках предшествующих отраслевых юридических режи­мов. Хотя каждая комплексная отрасль имеет свой пред­мет регулирования (рассматриваемый, правда, в иной плоскости, нежели предметы основных отраслей), этот предмет не требует особого метода и механизма регули­рования. Он предопределяет лишь необходимость отно­сительно обособленного нормативного регулирования и некоторое юридическое своеобразие — отдельные специ­фические принципы, положения, приемы регулирования Комплексные отрасли, обладая лишь частью призна­ков и особенностей отрасли права, представляют собой своего рода «наслоения» на поверхности правовой си­стемы [4, с. 187, 193–194].

А.В.Мицкевич, признавая значимость комплексных образований правовых норм в развитии системы права, считает неверным называть их отраслями права. Обосновывает он это тем, что в данных образованиях выражена не дифференциация, а скорее, интеграция норм основных отраслей; поэтому отмечает, что правильнее их называть комплексными общностями, или массивами, правовых норм [13, с. 88].

Говоря о критериях, в соответствии с которыми возможно выделение комплексных отраслей в праве стоит особое внимание уделить позициям авторов, видящих в качестве основного критерия предмет правового регулирования, т.е. совокупность определенных общественных отношений, т.к. метод здесь видится «комплексным», как и сами отрасли. Например, В.М. Чхивадзе и Ц.А. Ямпольская, рассуждая о системе советского права, писали о том, что комплексные отрасли складываются из отдельных, особо близко примыкающих друг к другу институтов смежных отраслей права, и подразумевают под ними новые отрасли, находящиеся на стыках старых отраслей [22, с. 34]. А поскольку отношения, являющиеся предметом комплексных отраслей, подчиняются нормам различных отраслей права, то и метод правового регулирования комплексных отраслей права складывается из тех методов, которые присущи первичным по отношению к комплексным отраслям.

Думается, что концепция комплексных отраслей права на сегодня, не взирая на сохранение некоторой дискуссионности, все-таки в целом уже доказана. Комплексная отрасль права – совокупность норм права, принадлежащих к различным, условно говоря, «классическим» отраслям и взаимосвязанных теми же отраслеобразующими критериями, которые определены выше, но, как правило, в некоем условном прикладном ракурсе. Комплексные отрасли нуждаются во внешнем выражении в виде кодифицированных актов, благодаря которым комплексные отраслиприобрета­ют единств норм. Именно к таковым и следует отнести спортивное право.

Смысл спортивного права связывается с социальной значимостью спорта. Но тут возникает вопрос: а что есть спорт? В рамках Спортивной хартии Европы, принятой 7-й конференцией министров по спорту европейских стран 15 мая 1992 г.,  «спорт» означает все формы физической активности, которые через эпизодическое или организованное участие, направленное на выражение или совершенствование физического и умственного состояния, формирование социальных отношений или достижение результатов в соревнованиях всех уровней. Такое своего рода международное понимание спорта дополняется национальными формулировками.

Так, в соответствии с Основами законодательства РФ о физической культуре и спорте от 27 апреля 1993 г. №868-1 (далее – Основы) [6] спорт –  обобщенное понятие одного из компонентов физической культуры общества, исторически сложившегося в форме соревновательной деятельности и специальной практики –  подготовки человека к соревнованиям. Пришедший на смену этим Основам Федеральный закон «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» от 29 апреля 1999 г. №80-ФЗ (далее – ФЗ 1999 г.) [17] давал сходное определение. Спорт –  составная часть физической культуры, исторически сложившаяся в форме соревновательной деятельности и специальной практики подготовки человека к соревнованиям. Ныне действующий Федеральный закон «О физической культуре и спорте в Российской Федерации» от 4 декабря 2007 г. №329-ФЗ (далее – ФЗ 2007 г.) [18], разделяя понятия «физическая культура» и «спорт», не толкует последний как составную часть физической культуры, а дает следующее определение: спорт – сфера социально-культурной деятельности как совокупность видов спорта, сложившаяся в форме соревнований и специальной практики подготовки человека к ним. Именно это определение понятия «спорт» видится оптимальным. В нем российский законодатель отходит от определения понятия «спорт» через категорию «физическая культура».

Примечательно, что еще Основы выделяли спорт высших достижений и профессиональный спорт. А ФЗ 1999 г. закреплял понятия «любительский спорт» и «профессиональный спорт». Сейчас ФЗ 2007 г. разделяет массовый спорт, спорт высших достижений, а также профессиональный спорт. Профессиональный спорт – это особая сфера общественной жизни. Основы, а также ФЗ 1999 г. в качестве основных характеристик профессионального спорта предусматривали его коммерческий характер (предпринимательская деятельность), экономическую эффективность (удовлетворение интересов профессиональных спортивных организаций, спортсменов, избравших спорт своей профессией), а также информационно-развлекательную ценность спортивно-зрелищных мероприятий (удовлетворение интересов зрителей). ФЗ 2007 г.  дает следующее определение: профессиональный спорт – часть спорта, направленная на организацию и проведение спортивных соревнований, за участие в которых и подготовку к которым в качестве своей основной деятельности спортсмены получают вознаграждение от организаторов таких соревнований и (или) заработную плату.

Надо выразить уверенность в том, что сфера спорта в целом (при этом особо включая профессиональный спорт) является той группой общественных отношений, которая включаясь в предмет «классических»м отраслей права России, явно требует признания спортивного права как комплексной отрасли права России. Одновременно надлежит признавать и соответствующую комплексную отрасль российского законодательства. Например, А.С. Леонов определяет законодательство о физической культуре и спорте как комплексную по своему характеру и значительную по объему часть законодательства РФ, включающую нормы конституционного, гражданского, трудового, международного и других отраслей права [9, с. 15]*. Здесь интересной видится точка зрения Р.З. Лившица, который, описывая процесс появления так называемых комплексных отраслей законодательства, подчеркивал, что, комплексными они являются только с точки зрения уже имеющихся отраслей; на самом деле это столь же самостоятельные, полноправные и автономные отрасли законодательства, как и другие [10, с. 96].

Ныне в эпицентре спортивного законодательства находится ФЗ 2007 г. с более поздними изменениями и дополнениями. Однако существует огромный массив иных нормативных правовых актов. Одним из неотъемлемых элементов стратегии развития спорта является создание и поддержание в актуальном состоянии системы правового регулирования отношений в области спорта [9, с. 5]. Явно прав А.А. Соловьев, настаивающий на необходимости кодификации законодательства РФ в указанной сфере отношений и принятии Спортивного кодекса РФ [19, с. 17–21]. Идею принятия единого акта, а именно  закона о профессиональном спорте, который урегулирует весь комплекс взаимоотношений государства и участников профессионального спорта, в целях устранения пробелов в законодательстве поддерживает и О.А. Шевченко [23, с. 17]. Разработку и принятие Спортивного кодекса РФ в числе основных направлений совершенствования спортивного законодательства видит и С.В. Алексеев [2, с. 137]. Действительно, создание единого кодифицированного юридического акта в сфере спорта видится необходимым. Практика создания таковых актов в мире существует [20] и представляется обоснованной ввиду особой специфики отношений в сфере профессионального спорта.

У суждения о выделении комплексной отрасли спортивного права есть как противники, так и сторонники. Так, Е.В. Погосян доказывает, что в настоящее время отсутствуют основания для выделения спортивного права. Автор пишет о том, что существующие правовые предпосылки лишь определяют возможность выделения комплексных источников спортивного права, имеющих различную правовую принадлежность [14, с. 8]. И тем не менее целесообразно согласиться с суждениями ученых, придерживающихся  мнения о признании спортивного права. Так, С.В. Алексеев отмечает, что нормы по правовому регулированию спорта существуют в любом государстве, составляя, как правило, выделясь в особую сферу правового регулирования. Рассуждая о месте спортивного права в системе права России, он определяет его как комплексную отрасль наряду, например, с маркетинговым, транспортным, банковским правом [2, с. 121, 128–129]. Например, в сфере профессионального спорта отчетливо усматриваются правовые отношения, связанные с организацией и деятельностью исполнительных органов государственной власти, «курирующих» сферу спорта, рассматриваются в рамках административного права [2, с. 120].

Не рассматривая всех критериев для выделения этой отрасли права в системе права России, необходимо еще обратить внимание на особенности предмета, регулируемого нормами данной отрасли. С.В. Алексеев в качестве предмета спортивного права выделяет органический комплекс общественных отношений, возникающих в сфере физической культуры и спорта – трудовых и социального обеспечения, государственно-управленческих, финансовых и ресурсного обеспечения, хозяйственных (предпринимательских), уголовно-правовых, в сфере спортивной травматологии и противодействия применению допинга, международных, а также процессуальных (по урегулированию спортивных споров). Указанное многообразие видов общественных отношений не может быть отнесено к предмету ни одной из «классических» отраслей права. Однако они тесно взаимосвязаны друг с другом и могут рассматриваться в качестве целостного образования. Но примечательно, что О.А. Шев­ченко признавая существование отрасли спортивного права, выделяет в качестве ее предмета отношения, складывающиеся в сфере физической культуры и спорта между спортивной организацией (федерацией, клубом) и (или) спортивным работником, с одной стороны, и спортсменом – с другой, по поводу занятия спортом последнего [23, с. 11].

Данная точка зрения в той плоскости, в которой она заявлена, видится очень спорной. Но зато она отчетливо показывает, что  в круге норм спортивного права существуют нормы спортивного трудового права. Можно предположить, что это комплексный институт комплексной отрасли права, причем не только российского, С.В. Алексеев в своих работах доказал существование международного спортивного права, в котором опять же присутствует институт международного спортивного трудового права. Правда, здесь надо вспомнить, что в литературе долгое время ведутся споры относительно регулирования трудовой деятельности спортсменов нормами либо трудового, либо гражданского права [2, с. 226; 7, с. 939; 12; 23, с. 59–60]. В данной работе трудоправовая природа соответствующих правил полагается превалирующей.

По поводу многих норм изложенный авторский взгляд еще требует дальнейшего анализа. Например, создание, деятельность, реорганизация и ликвидация спортивных федераций в соответствие с ФЗ 2007 г. осуществляются в соответствии с законодательством РФ об общественных объединениях. В свою очередь ст. 5 Федерального закона «Об общественных объединениях» от 19 мая 1995 г. [16] под общественным объединением понимает добровольное, самоуправляемое, некоммерческое формирование, созданное по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей. Таким образом, спортивные федерации в качестве общественных объединений не могут входить в систему органов государственной власти. Следовательно, их нормотворческая деятельность пока не может в полной мере подпадать под нормы трудового права. В спортивном трудовом праве России и в международном спортивном трудовом праве существует и множество других вопросов, требующих продолжения данного анализа.

Библиографический список

1. Абдулаев М.И. Теория государства и права. М., 2004.

10.  Лившиц Р.З. Система советского права и перспективы ее развития // Сов. государство и право. 1982. №6.

11.  Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М, 2007.

12.  Мигунова Е.С. О применении гражданско-правовых средств при регулировании отношений с участием спортсменов // Проблемы в рос. законодательстве. 2009. №1.

13.  Мицкевич А.В. Система советского права и перспективы ее развития // Сов. государство и право. 1982. №6.

14.  Погосян Е.В. Формы разрешения спортивных споров (сравнительно-правовой аспект): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2009.

15.  Реутов В.П. Функциональная природа системы права. Пермь, 2002.

16.  Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №21, ст. 1930.

17.  Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. №18, ст. 2206.

18.  Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. №50, ст. 6242.

19.  Соловьев А.А. Актуальные проблемы спортивного права: кодификация законодательства о спорте. Спорт и вузы. М., 2008.

20.  Спортивный кодекс Франции. (Законодательная часть). М., 2009.

21.  Ушаков А.А. Система советского права и перспективы ее развития // Сов. государство и право. 1982. №6.

22.  Чхивадзе В.М., Ямпольская  Ц.А. О системе советского права // Сов. государство и право. 1967. №9.

23.  Шевченко О.А. Особенности правового регулирования труда профессиональных спортсменов: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005.

* Заметим, что соотношение понятий «спорт» и «физическая культура» требует особого рассмотрения, что выходит за рамки темы данной статьи.