УДК 347.77

СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ СТОРОН ПРИ НАРУШЕНИИ УСЛОВИЙ ДОГОВОРА КОММЕРЧЕСКОЙ КОНЦЕССИИ И ЛИЦЕНЗИОННОГО ДОГОВОРА

Н.В. Корлякова

Аспирант кафедры гражданского права и процесса

Пермский государственный национальный исследовательский университет

614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15

E-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Проводится сравнительный анализ норм о мерах ответственности и защиты сторон при нарушении условий договора коммерческой концессии и лицензионного договора, в частности, по использованию товарного знака. Данное сопоставление позволяет формулировать предложения по усовершенствованию установленных в законе мер защиты и ответственности сторон этих договоров. Предлагается использовать ряд норм, относящихся к договору коммерческой концессии, для усовершенствования регулирования отношений сторон лицензионного договора. Определяется сфера субсидиарного применения норм о лицензионном договоре к договору коммерческой концессии.

Ключевые слова: лицензионный договор; договор коммерческой концессии; меры ответственности; солидарная ответственность; субсидиарная ответственность; меры защиты

Одной из основных гарантий исполнения сторонами своих обязательств по договору является возможность защиты ими своих прав. Способы защиты гражданских прав необходимо подразделять на меры государственно-принудительного порядка, обладающие признаками мер гражданско-правовой ответственности, и на меры защиты в узком смысле слова, не обладающие признаками гражданско-правовой ответственности [4, с. 580–584].

При этом для эффективной защиты прав сторон целесообразно применять как меры ответственности, так и меры защиты. Следует проанализировать гарантии, которые могут обеспечить надлежащее исполнение сторонами своих обязательств применительно к лицензионному договору и договору коммерческой концессии.

Солидарная ответственность является достаточно строгой мерой, применяемой к сторонам, при этом она имеет место при регулировании ответственности за нарушение как лицензионного договора, так и договора коммерческой концессии. Вследствие этого представляется необходимым в первую очередь изучить ее предпосылки, сущность, а также вопросы, возникающие при применении данной ответственности.

В соответствии со ст. 1034 ГК РФ правообладатель несет субсидиарную ответственность по предъявляемым к пользователю требованиям о несоответствии качества товаров (работ, услуг), продаваемых (выполняемых, оказываемых) пользователем по договору коммерческой концессии. Данная ответственность регулируется по правилам ст. 399 ГК РФ и предполагает хронологически последовательное предъявление требований. В первую очередь требования предъявляются к основному должнику, которым является пользователь. При условии неудовлетворения им требований кредитора (покупателя, заказчика) эти требования предъявляются кредитором дополнительному должнику, которым является правообладатель.

По требованиям, предъявляемым к пользователю как изготовителю продукции (товаров) правообладателя, правообладатель отвечает солидарно с пользователем. Регулирование этих отношений осуществляется по правилам ст. 322–324 ГК РФ. Кредитор (потребитель) имеет право обратить свои требования против любого из должников (пользователя или правообладателя) как в части, так и в целом. Исполнивший должник получает право регрессного требования к оставшемуся солидарному должнику. Солидарная ответственность основана на обезличенной ответственности всех участников обязательства. Тем самым нарушается общее правило индивидуальной ответственности. В то же время для кредитора такая форма является предпочтительной, так как гарантирует выполнение его требований в полном объеме независимо от состояния отдельных должников. Солидарная ответственность предусмотрена законом в тех случаях, когда интересы кредитора требуют особой защиты, что позволяет пренебречь принципом индивидуальной ответственности, как правило, это связано с публичной значимостью надлежащего исполнения обязательств.

Положения, касающиеся солидарной ответственности по договору коммерческой концессии, объясняются в юридической литературе по-разному.

По мнению А.А. Иванова, различия в строгости ответственности правообладателя связаны с тем, что «пользователь, являющийся изготовителем продукции (товаров), более зависим от инструкций (указаний) правообладателя в отношении качества. Солидарная ответственность, наступающая в этом случае, должна... сильнее стимулировать правообладателя к тому, чтобы добиваться необходимого качества»[3, с. 648].

Однако, по мнению М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, законодатель, ужесточая ответственность правообладателя именно за недостатки товаров, выпускаемых пользователем на основании договора коммерческой концессии, исходил из того, что, выступая в роли заказчика работ и услуг, всякий потребитель имеет полноценную возможность выяснить, кто непосредственно выполняет заказанные работы или услуги, и оценить качество задолго до их завершения, чего нельзя сказать о потребителе, покупающем в магазине товар, на котором имеется товарный знак правообладателя. В последнем случае значительно повышается вероятность введения потребителя в заблуждение относительно как реального изготовителя товара, так и качества товара [1, с. 965].

По мнению С.П. Гришаева, А.М. Эр­делевского, устанавливая солидарную ответственность сторон по договору коммерческой концессии, законодатель учитывал как характер производственного цикла изготовления товаров правообладателя, так и существующую модель ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара (абз. 4 п. 3 ст. 14 Закона о защите прав потребителей, п. 1 ст. 1096 ГК РФ), реализующую принцип так называемой ответственности продуцента наряду с ответственностью продавца [5].

Представляется, что все объяснения точки зрения законодателя имеют право на существование. В любом случае, на наш взгляд, данная степень строгости к правообладателю является вполне обоснованной и целесообразной, так как именно он определяет порядок производства и реализации продукции пользователем. Указанные нормы о солидарной ответственности аналогичны и в отношении лицензионного договора, предоставляющего в пользование товарный знак.

Содержание обязательства, порождаемого ненадлежащим качеством товара, работ или услуг, регулируется нормами соответствующих разделов ГК РФ и иными правовыми актами, в частности Законом «О защите прав потребителей»[9]. Следует отметить, что употребляемое в ч. 2 ст. 1034 ГК РФ понятие «продукция», вероятно, охватывает любые результаты коммерческой (производственной) деятельности сторон. Они представляют собой не только товар в форме вещей, но и товар в форме работ/услуг, т.е. действий по созданию новых материальных объектов. Иное понимание незаконно ограничивало бы сферу защиты интересов потребителей. В обоих случаях определяющим моментом качества продукции является качество предоставляемых правообладателем прав (прежде всего, прав на технологию).

При этом не совсем понятно, как регулируется ответственность правообладателя, выступающего в качестве «изготовителя» услуг, т.е., не просто их продавца, не влияющего лично никаким образом на качество оказываемых услуг, например, при использовании поставленной правообладателем техники, а лица, использующего самостоятельно соответствующую технологию производства услуг с применением собственных навыков и умений. О данной ситуации норма, касающаяся солидарной ответственности лицензиата и лицензиара, в отличие от норм о договоре коммерческой концессии, умалчивает. Представляется, что в данном случае ответственность должна также регулироваться аналогично ответственности за продаваемый или производимый товар.

Ответственность правообладателя, как и лицензиара, напрямую связана с возможностью осуществления контроля за деятельностью пользователя, являющейся определенной гарантией соблюдения качества продукции. В силу того что контроль за качеством производимой продукции по договору коммерческой концессии и лицензионному договору о предоставлении в пользование товарного знака является неотъемлемой гарантией прав потребителей и характеристикой самих договоров, целесообразно включить в ГК РФ право правообладателя или лицензиара в одностороннем порядке расторгнуть договор в случае систематического препятствования ему пользователем или лицензиатом в осуществлении контроля за производством товара.

Встает вопрос о том, как будет распределяться ответственность по требованиям, предъявляемым к пользователю в соответствии со ст. 1034 ГК РФ в случае перехода к другому лицу какого-либо исключительного права, входящего в предоставленный пользователю комплекс исключительных прав в соответствии с п. 1 ст. 1038 ГК РФ. Как известно, указанный переход не может служить основанием для изменения или расторжения договора коммерческой концессии. Новый правообладатель становится стороной данного договора в части прав и обязанностей, относящихся к перешедшему исключительному праву. При этом следует учитывать, что новому правообладателю перешла лишь часть объекта договора, которую при этом трудно оценить в пропорциональном порядке ввиду нематериальности объекта и его индивидуальности. Следовательно, при переходе к новому правообладателю части объектов, входящих в комплекс объектов по договору коммерческой концессии, для распределения ответственности по договору между правообладателями необходимо учитывать причинно-следственную связь между нарушением качества товара и выполнением или невыполнением новым правообладателем своих обязательств, связанных с данной переуступленной частью объекта договора, и исходя из этого индивидуально оценивать каждую ситуацию.

Несколько сходные нормы об ответственности содержатся в четвертой части ГК РФ применительно к лицензионному договору о предоставлении права использования товарного знака.

Следует сделать вывод о том, что передача и правильное использование ноу-хау, по сути, является критерием для определения того, в каком случае имеет место субсидиарная, а в каком – солидарная ответственность правообладателя и пользователя, именно ноу-хау позволяет пользователю добиваться определенного качества производимых товаров и оказываемых услуг. Поэтому не вполне понятно, почему в случае, если передается ноу-хау для производства товаров либо оказания услуг и этот договор не является договором коммерческой концессии, законодатель не учитывает интересов потребителей, а также не регулирует распределение ответственности между лицензиатом и лицензиаром. Соответственно, в ГК РФ следует урегулировать распределение ответственности между лицензиатом и лицензиаром при передаче по лицензионному договору ноу-хау, а не только товарного знака для производства товаров либо оказания услуг/выполнения работ.

Согласно п. 2 ст. 1489 ГК РФ лицензиат по договору о предоставлении в пользование товарного знака обязан обеспечить соответствие качества производимых или реализуемых им товаров, на которых он помещает лицензионный товарный знак, требованиям к качеству, устанавливаемым лицензиаром. При этом лицензиар вправе осуществлять контроль за соблюдением этого условия. По требованиям, предъявляемым к лицензиату как изготовителю товаров, лицензиат и лицензиар несут солидарную ответственность.

Следует отметить судебное решение, которое признает условие о качестве товара важным условием лицензионного договора о предоставлении товарного знака: ВАС РФ в п. 8 Информационного письма №19 [6] разъяснил, что изготовление продукции ненадлежащего качества новым владельцем товарного знака не является основанием для признания недействительной сделки по уступке товарного знака (в соответствии с п. 2 ст. 1488 ГК РФ), заключенной с первоначальным владельцем, так как условие о качестве товара не является содержанием такой сделки, в отличие от лицензионного договора.

Статья 1489 ГК РФ, несмотря на упоминание обязанности лицензиата обеспечивать соответствие качества реализуемых товаров требованиям к качеству, устанавливаемым лицензиаром, закрепляет лишь солидарную ответственность лицензиата-изгото­вителя, не учитывая того, что реализовывать товар, а также услугу (о которой статья также умалчивает) ненадлежащего качества может не только изготовитель, но и продавец, при этом вред деловой репутации лицензиара будет нанесен не меньший вред. Вероятно, в этом случае должна наступать субсидиарная ответственность по аналогии с нормами о договоре коммерческой концессии.

Представляется также не вполне верной формулировка в ст. 1489 ГК РФ о «товарах, на которых лицензиат помещает лицензионный товарный знак», так как согласно ст. 1484 ГК РФ размещение товарного знака на товарах и размещение товарного знака при выполнении работ, оказании услуг, не оговоренное в статье, являются разными способами реализации исключительного права на товарный знак, которые не являются взаимозаменяемыми. Соответственно, следует распространить действие данной нормы также и на услуги/работы, как это имеет место в ст. 1034 ГК РФ применительно к договору коммерческой концессии.

По мнению ряда авторов, с которым, на наш взгляд, следует согласиться, норма ст. 1489 ГК РФ о солидарной ответственности лицензиата и лицензиара по требованиям, предъявляемым к лицензиату как изготовителю товаров с использованием товарного знака лицензиара, противоречит условию, согласно которому контроль за соблюдением лицензиатом качества производимых или реализуемых им товаров – это право, а не обязанность лицензиара [6, с. 17]. Вероятно, в данном случае более уместной является формулировка нормы гл. 54 ГК РФ об обязанности правообладателя контролировать качество производимых пользователем товаров, выполненных работ (услуг) по договору коммерческой концессии. В отношении договора коммерческой концессии данную обязанность целесообразно сделать императивной, а не диспозитивной. Кроме того, предоставление права использования товарного знака является обязательным условием договора коммерческой концессии, следовательно, привлечение к ответственности за нарушение обязательств по договору коммерческой концессии будет вести к ответственности за нарушение обязанностей при использовании товарного знака, и наоборот. Соответственно, следует унифицировать нормы об ответственности по договору коммерческой концессии и лицензионному договору при предоставлении в пользование товарного знака.

Возможны также случаи, когда при лицензировании товарного знака лицензиар не изготавливает товары с использованием товарного знака (п. 1 ст. 1486 ГК РФ допускает возможность неиспользования товарного знака в течение любых трех лет после его государственной регистрации). На наш взгляд, предоставление третьему лицу возможности изготавливать товар в любом случае подразумевает сообщение определенной информации, использование которой должно контролироваться. В силу того что в данном случае обе стороны действуют в качестве предпринимателей, полагаем, что правообладатель все же должен нести ответственность, указанную в ст. 1489 ГК РФ, совместно с пользователем.

По мнению А.П. Сергеева, правило о солидарной ответственности лицензиара и лицензиата за качество товара, производимого по лицензии, способно реально защитить права потребителей лишь при условии, что закон содержит императивное требование к качеству лицензионного товара. В условиях, когда стороны лицензионного договора самостоятельно определяют требования к качеству товара, который будет производиться по лицензии, привлечь лицензиара к ответственности за низкое качество лицензионного товара можно будет лишь тогда, когда лицензионным договором предусмотрено, что качество производимого по лицензии товара будет не ниже качества товара самого лицензиара [9, с. 127]. Кроме того, в данном случае будет играть роль деловая репутация правообладателя и возможное введение потребителя в заблуждение в отношении качества товара. Потребитель, приобретающий товар с определенным товарным знаком, должен быть уверен в том, что качество этого товара как минимум не ниже качества товара, приобретенного ранее и произведенного иным лицом под этим же товарным знаком.

Следует также учитывать то, что в случае участия в правоотношениях потребителя действуют нормы Закона РФ «О защите прав потребителей».

Эти меры имеют своей целью пресечение случаев изготовления и реализации товара ненадлежащего качества лицензиатом или пользователем, а также восстановление нарушенных прав. Однако они начинают применяться по заявлению потребителей. При этом представляется, что в целях защиты прав правообладателя/лицензиара, а также и потребителя следует предоставить правообладателю и лицензиару право в случае систематического нарушения требований к качеству товара расторгнуть договор [7, с. 34] в целях предотвращения дальнейшего нарушения условий договора и положений закона, о чем будет сказано далее. Данная мера в надлежащей степени защитит правообладателя и лицензиара, а также будет стимулировать лицензиата и пользователя к соблюдению качества товара, что, в свою очередь, будет соответствовать интересам потребителей.

Следует отметить, что ответственность правообладателя по договору коммерческой концессии, оговоренная в ст. 1034 ГК РФ, ограничивается условием о качестве и не распространяется на нарушение пользователем других условий договоров с третьими лицами (количества, сроков и т.д.).

Касаясь субконцессионных отношений пользователя и вторичного пользователя (ст. 1029 ГК РФ) в части ответственности последнего перед пользователем, необходимо упомянуть о следующем судебном решении [8]. Как известно, в соответствии с п. 4 ст. 1029 ГК РФ пользователь несет субсидиарную ответственность за вред, причиненный правообладателю действиями вторичных пользователей, если иное не предусмотрено договором коммерческой концессии.

При этом согласно постановлению ФАС Центрального округа от 05.02.2003 по делу А68-57/4-350/5-02 с вторичного пользователя был взыскан предусмотренный договором коммерческой концессии штраф за неисполнение обязательства обеспечивать качество всех реализуемых им товаров и оказываемых услуг не ниже качества аналогичных товаров и услуг правообладателя, вторичного правообладателя.

Подобная выплата (сумма штрафа), по мнению суда, в определенной степени может компенсировать ущерб пользователя, возникший в связи с привлечением его в порядке ст. 1029 ГК РФ к субсидиарной ответственности за вред, причиненный правообладателю действиями вторичных пользователей [2, с. 325]. Таким образом, суд защитил интересы пользователя и, по сути, компенсировал все его убытки, вызванные ненадлежащим исполнением обязательств вторичным пользователем, не используя при этом сложный механизм доказывания размера убытков. Данное решение подчеркивает целесообразность закрепления в законодательстве правила об обязанности обеспечения пользователем качества товара не ниже качества товара правообладателя.

В гл. 54 ГК РФ, регулирующей договоры коммерческой концессии, не предусматривается специальных норм о мерах защиты и ответственности сторон за нарушение встречных договорных обязательств. Следовательно, если стороны не согласуют в договоре основания, форму и размер имущественной ответственности, то к стороне, не выполнившей обязательств или выполнившей их ненадлежащим образом, будут применяться санкции исходя из общих норм обязательственного права, установленных в гл. 25 ГК РФ.

Специальное правило о мере защиты правообладателя предусмотрено в п. 2 ст. 1035 ГК РФ. Правообладатель наделен правом отказа пользователю в заключении договора коммерческой концессии на новый срок при условии, что в течение одного года со дня истечения срока данного договора он сам не будет заключать с другими лицами аналогичные договоры коммерческой концессии на новый срок и соглашаться на заключение аналогичных договоров коммерческой субконцессии, действие которых будет распространяться на ту же территорию, на которой действовал прекратившийся договор. В случае, если до истечения указанного срока правообладатель пожелает предоставить кому-либо те же права, какие были предоставлены пользователю по прекратившемуся договору, он обязан сначала предложить пользователю заключить новый договор, либо впоследствии перевести на него права по договору и возместить понесенные пользователем убытки, либо только возместить убытки.

В случае закрепления данного преимущественного права и для лицензионного договора у лицензиата появятся также дополнительные гарантии при нарушении этого обязательства.

Еще одно особое последствие нарушения прав пользователя указано в ст. 1039 ГК РФ. В случае изменения правообладателем коммерческого обозначения, входящего в комплекс исключительных прав, предоставленных пользователю по договору коммерческой концессии, этот договор продолжает действовать в отношении нового коммерческого обозначения правообладателя, если пользователь не потребует расторжения договора и возмещения убытков. В случае продолжения действия договора пользователь вправе потребовать соразмерного уменьшения причитающегося правообладателю вознаграждения.

При этом законодатель не уточняет пределов изменений, которые могут быть внесены правообладателем в структуру коммерческого обозначения, а также принцип исчисления уменьшения вознаграждения. Представляется, что пределы изменений должны оцениваться судом применительно к конкретной ситуации, а уменьшение вознаграждения должно обосновываться уменьшением размера доходов в результате изменения коммерческого обозначения. В случае, если бы произошли изменения коммерческого обозначения по лицензионному договору, отношения сторон, желающих изменить договор, регулировались бы нормами общей части ГК РФ об основаниях и последствиях изменения договора. Однако неясно, к какому законному основанию следовало бы относить изменение коммерческого обозначения – к нарушению договора стороной либо к существенному изменению обстоятельств. К тому же пришлось бы учитывать п. 4 ст. 451 ГК РФ об исключительном характере изменения договора по сравнению с его расторжением, а также сталкиваться со сложностью доказывания размера убытков, причиненных указанным фактом. Однако так как согласно ст. 1539 ГК РФ правообладатель может предоставить другому лицу право использования своего коммерческого обозначения в порядке и на условиях, которые предусмотрены договором аренды предприятия или договором коммерческой концессии, то, по сути, отдельно заключить лицензионный договор на передачу коммерческого обозначения не представляется возможным. Таким образом, законодатель упростил взаимоотношения сторон, использующих не подлежащее регистрации коммерческое обозначение.

В новой редакции ст. 1037 ГК РФ установлены основания для одностороннего отказа правообладателя от исполнения договора коммерческой концессии, являющиеся, по сути, мерой защиты правообладателя, а именно: нарушение пользователем условий договора о качестве производимых товаров, выполняемых работ, оказываемых услуг; грубое нарушение пользователем инструкций и указаний правообладателя, направленных на обеспечение соответствия условиям договора характера, способов и условий использования предоставленного комплекса исключительных прав; нарушение пользователем обязанности выплатить правообладателю вознаграждение в установленный договором срок. Представляется, что данные условия соответствуют интересам правообладателя и потребителя, соответственно и интересам рынка. С учетом того что одним из главных дифференцирующих признаков договора коммерческой концессии является поддержка правообладателем пользователя в целях обеспечения надлежащего качества реализуемой продукции, при несоблюдении указанных обязательств пользователем в отношении требований к характеру, способам, условиям использования объектов и качеству производимой продукции договор теряет свое целевое назначение и нарушает интересы потребителей, рассчитывающих на определенное качество и свойства производимых товаров/услуг. Указанное право на отказ от исполнения договора целесообразно также и для лицензиара при условии несоблюдения лицензиатом требований о качестве товара, производимого с использованием товарного знака лицензиара.

Односторонний отказ правообладателя от исполнения договора возможен в случае, если пользователь после направления ему правообладателем письменного требования об устранении нарушения не устранил его в разумный срок или вновь совершил такое нарушение в течение одного года с даты направления ему указанного требования.

Полагаем, что для гарантии интересов сторон договора коммерческой концессии необходимо применять также и нормы, содержащиеся в четвертой части ГК РФ. Нормы об ответственности за нарушение интеллектуальных прав и соответствующие меры защиты тоже должны применяться к договору коммерческой концессии, так как они соответствуют целям и интересам сторон и не противоречат его сущности.

Представляется, что потребность защиты прав и законных интересов лицензиара требует включения в нормы о лицензионном договоре мер защиты в виде возможности одностороннего расторжения договора и возмещения убытков в случае, когда лицензиат использует результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации способом, не предусмотренным лицензионным договором (как это имеет место согласно новой редакции ст. 1037 ГК РФ для договора коммерческой концессии). Данный случай не попадает автоматически в перечень условий, закрепленных в гл. 29 ГК РФ для одностороннего расторжения договора, однако в значительной мере нарушает права лицензиара. На наш взгляд, что включение в ГК РФ оснований для досрочного расторжения договора в суде по требованию лицензиара, аналогичных основанию для расторжения договора аренды согласно ст. 619 ГК РФ, приведет к большему упорядочению использования объектов договора и надлежащим образом обеспечит гарантии прав лицензиара.

В соответствии со ст. 1250 ГК РФ предусмотренные ГК РФ способы защиты интеллектуальных прав могут применяться по требованию правообладателей, организаций по управлению правами на коллективной основе, а также иных лиц в случаях, установленных законом. На основании ст. 1254 ГК РФ, если нарушение третьими лицами исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, на использование которых выдана исключительная лицензия, затрагивает права лицензиата, полученные им согласно лицензионному договору, лицензиат может наряду с другими способами защиты защищать свои права способами, предусмотренными ст. 1250, 1252 и 1253 ГК РФ.

Исходя из смысла ст. 1254 ГК РФ, можно сделать вывод о том, что лицензиар и лицензиат, владеющий исключительной лицензией, выступают по отношению к нарушителю исключительного права в качестве солидарных кредиторов. При этом солидарными кредиторами лицензиат и лицензиар будут выступать только в объеме права, принадлежащего лицензиату. Таким образом, в случае, если лицензиат предъявит требования к правонарушителю о возмещении причиненных ему убытков, правообладатель уже не вправе будет предъявить подобные требования к нарушителю его исключительного права, поскольку исполнение обязательства полностью одному из солидарных кредиторов освобождает должника от исполнения таковых остальным кредиторам.

В случае, если нарушение исключительного права третьим лицом находится за пределами предоставленной лицензиату исключительной лицензии, правообладатель самостоятельно защищает принадлежащее ему право способами, предусмотренными законом, для внедоговорной защиты исключительных прав.

Глава 54 ГК РФ не указывает на то, кто вправе защищать права на предоставленные по договору коммерческой концессии в пользование объекты от нарушений со стороны третьих лиц. Представляется, что в данном случае следует применить нормы о лицензионном договоре. Однако возможность защиты права у лицензиата возникнет лишь в случае предоставления прав на исключительной основе, т.е. при включении в договор коммерческой концессии соответствующего ограничительного условия о запрете правообладателю предоставлять аналогичные комплексы прав иным лицам. При этом данные условия могут быть оспорены в случае нарушения антимонопольного законодательства, которое применяется к данному договору. Таким образом, вероятность применения правил об исключительной лицензии к договору коммерческой концессии невелика. То есть для надлежащей защиты прав пользователя представляется необходимым предусмотреть право защиты неисключительным лицензиатом и, соответственно, пользователем по договору коммерческой концессии прав на предоставленные в пользование объекты интеллектуальной собственности.

Таким образом, нормы о солидарной ответственности сторон по указанным договорам соответствуют интересам и правообладателя, и пользователя. Тем не менее считаем необходимым решить вопрос о распределении ответственности при переходе к другому лицу какого-либо исключительного права, входящего в предоставленный пользователю комплекс исключительных прав, в соответствии с п. 1 ст. 1038 ГК РФ.

При переходе к новому правообладателю части объектов, входящих в комплекс объектов по договору коммерческой концессии, для распределения ответственности по договору между правообладателями необходимо учитывать причинно-следственную связь между нарушением качества товара и выполнением или невыполнением новым правообладателем своих обязательств, связанных с данной переуступленной частью объекта договора, и исходя из этого индивидуально оценивать каждую ситуацию.

Следует сделать вывод о том, что передача и правильное использование ноу-хау, по сути, является критерием для определения того, в каком случае имеет место субсидиарная, а в каком – солидарная ответственность правообладателя и пользователя, именно ноу-хау позволяет пользователю добиваться определенного качества производимых товаров и оказываемых услуг. Поэтому не вполне понятно, почему в случае, если передается ноу-хау для производства товаров либо оказания услуг и этот договор не является договором коммерческой концессии, законодатель не учитывает интересов потребителей, а также не регулирует распределение ответственности между лицензиатом и лицензиаром. Соответственно, в ГК РФ следует урегулировать распределение ответственности между лицензиатом и лицензиаром при передаче по лицензионному договору ноу-хау, а не только товарного знака для производства товаров либо оказания услуг.

Не совсем понятно, как регулируется ответственность правообладателя, выступающего в качестве «изготовителя» услуг/работ, т.е. не просто их продавца, не влияющего лично никаким образом на качество оказываемых услуг, например при использовании поставленной правообладателем техники, а лица, использующего самостоятельно соответствующую технологию производства услуг с применением собственных навыков и умений. О данной ситуации норма, касающаяся солидарной ответственности, умалчивает. Представляется, что в данном случае ответственность должна также регулироваться аналогично ответственности за продаваемый или производимый товар. О данной ситуации норма, касающаяся солидарной ответственности лицензиата и лицензиара, в отличие от норм о договоре коммерческой концессии, умалчивает.

Ввиду того что контроль за качеством производимой продукции по договору коммерческой концессии и лицензионному договору о предоставлении в пользование товарного знака является неотъемлемой гарантией прав потребителей и характеристикой самих договоров, целесообразно включить в ГК РФ право правообладателя или лицензиара в одностороннем порядке расторгнуть договор в случае систематического препятствования ему пользователем или лицензиатом в осуществлении контроля за производством товара.

Представляется не вполне верной формулировка в ст. 1489 ГК РФ о «товарах, на которых лицензиат помещает лицензионный товарный знак», так как согласно ст. 1484 ГК РФ размещение товарного знака на товарах и размещение товарного знака при выполнении работ, оказании услуг являются разными способами реализации исключительного права на товарный знак, которые не являются взаимозаменяемыми. О данной ситуации норма, касающаяся солидарной ответственности лицензиата и лицензиара, в отличие от норм о договоре коммерческой концессии, умалчивает.

Следует предусмотреть императивно в ст. 1031 ГК РФ обязанность правообладателя и лицензиара по контролю качества производимых лицензиаром или пользователем товаров или оказываемых услуг.

Полагаем, что требуется усовершенствовать ст. 1489 ГК РФ по примеру норм о коммерческой концессии, оговорить обязательные требования к качеству производимых и реализуемых товаров, указать на необходимость обеспечения при этом качества товара или услуги не ниже аналогичного качества у самого лицензиара или правообладателя.

Статья 1489 ГК РФ, несмотря на упоминание обязанности лицензиата обеспечить соответствие качества реализуемых товаров требованиям к качеству, устанавливаемым лицензиаром, закрепляет лишь солидарную ответственность лицензиата-изготовителя, не учитывая, что реализовывать товар, а также услугу/работу (о которой статья также умалчивает) ненадлежащего качества может не только изготовитель, но и продавец. Вероятно, в этом случае должна наступать субсидиарная ответственность по аналогии с нормами о договоре коммерческой концессии.

Для надлежащей защиты прав пользователя считаем необходимым предусмотреть право защиты неисключительным лицензиатом и, соответственно, пользователем по договору коммерческой концессии прав на предоставленные в пользование объекты интеллектуальной собственности.

Потребность защиты прав и законных интересов лицензиара обусловливает целесообразность помимо общих норм о расторжении договора предусмотреть в ГК РФ и меры защиты, в частности, право лицензиара требовать в одностороннем порядке расторжения лицензионного договора и возмещения убытков (как меры ответственности), причиненных таким расторжением, в случае, когда лицензиат (по лицензионному договору на товарный знак) использует результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации способом, не предусмотренным лицензионным договором, а также нарушает качество производимых товаров/услуг.

Следует учитывать также, что нормы о внедоговорной ответственности применяются и к договору коммерческой концессии.

Библиографический список

1. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о выполнении работ и оказании услуг (кн. 3). М: Статут, 2002. 1038 с.

2. Городов О.А. Право на средства индивидуализации: товарные знаки, знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров, фирменные наименования, коммерческие обозначения. М.: Волтерс Клувер, 2006. 427 с.

3. Гражданское право: учебник. Ч. II / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого: в 3 т. М.: Проспект, 2005. Т. 3. 784 с.

4. Гражданское право. Общая часть: учебник: в 4 т. / В.С. Ем, Н.В. Козлова, С.М. Корнеев и др.; под ред. Е.А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2008. Т. 1. 736 с.

5. Гришаев С.П. Договор об отчуждении исключительного права и лицензионный договор в патентном праве // Гражданин и право. 2009. №7. С. 78–85.

6. Еременко В.И., Евдокимова В.Н. О распоряжении исключительным правом на товарный знак в соответствии с частью четвертой Гражданского кодекса РФ // Законодательство и экономика. 2009. №2. С. 8–17.

7. Карапетов А.Г. Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора в зарубежном и российском гражданском праве: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2011. 34 с.

8. Обзор практики разрешения споров, связанных с защитой прав на товарный знак: информ. письмо Президиума ВАС РФ от 29.07.1997 №19 // Вестн. ВАС РФ. 1997. №10.

9. О защите прав потребителей: закон РФ от 07.02.1992 №2300-1 (ред. от 23.07.2008) // Рос. газ. 1992. 7 апр.

10. Постановление ФАС Центрального округа от 05.02.2003 по делу №А68-57/4-350/5-02. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».

11. Сергеев А.П. Новации в законодательстве о средствах индивидуализации: шаг вперед или новый повод для судебных конфликтов? // Арбитр. споры. 2007. №3. С. 123–132.