УДК 343:349.225.6
А.В. Кручинин
Кандидат юридических наук, доцент кафедры трудового права и основ правоведения
Удмуртский государственный университет. 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1
Статья посвящена рассмотрению принципа недопустимости злоупотребления правом субъектами трудового отношения с точки зрения наличия оснований для юридической ответственности субъекта, потерпевшего от злоупотребления.
Ключевые слова: принцип недопустимости злоупотребления правом; трудоправовая ответственность
Проблема юридической ответственности, ее оснований, условий и видов является одной из наиболее дискуссионных как в общей теории права, так и в отраслевых науках [см.: 7]. При этом дискутируются вопросы в части не только понятия и видов ответственности, но и соотношения понятия «ответственность» с другими правовыми категориями, в частности с категорией защиты права и охраны права [см.: 6]. Анализируя множественность точек зрения по указанному вопросу в юридической науке, Н.В. Витрук указывает на то, что у юридической ответственности, с какой точки зрения она бы не рассматривалась, есть общий признак – это принудительная форма ее реализации, обязывание правонарушителя как субъекта неправомерного поведения к несению ответственности. Меры защиты и восстановительно-компенсационная ответственность служит условием нормального, позитивного процесса реализации прав и обязанностей субъектов правоотношений [см.: 5]. По мнению Н.В. Витрука, соотношение мер защиты и юридической ответственности в научной доктрине представлено в двух вариантах. Первый вариант связан с признанием двух видов юридической ответственности – восстановительно-компенсационной и карательно-штрафной. В этом случае меры защиты являются процессуальными средствами (мерами, способами) потерпевших в обращении к правонарушителю и (или) компетентному государственному органу либо должностному лицу за защитой нарушенного права. Результатом действия указанных процессуальных мер является восстановительно-компенсационная и (или) юридическая ответственность. При втором варианте не признается существование восстановительно-компенсационной юридической ответственности, которая отождествляется с мерами защиты, противопоставляемыми карательно-штрафной ответственности (карательными санкциями) [там же]. Сам Н.В. Витрук считает первый вариант верным, а второй, которого в современной юридической науке придерживается Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липиский, считает противоречащим здравому смыслу [там же]. В науке трудового права точки зрения о том, что трудоправовая ответственность носит не только карательный, но и восстановительно-компенсационный характер, придерживаются Л.А. Сыроватская [12] и В.С. Колеватова [8]. Указанная концепция вполне вписывается в понятие трудоправовой ответственности, впервые предложенное В.Н. Смирновым [11]и поддержанное М.В. Лушниковой и А.М. Лушниковым [9], сводимое к обязанности правонарушителя претерпеть юридически неблагоприятные последствия в форме лишений личностного, организационного и имущественного характера.
С указанных позиций, которые надо полностью поддержать, предлагаю рассмотреть один из наиболее актуальных вопросов в трудовом праве, который имеет как научное, так и прикладное значение. Это вопрос о злоупотреблении правом субъектами трудового отношения.
Указанный вопрос, путевку в жизнь которому в сфере трудового права дал п. 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ №2 от 17 марта
Анализ всех точек зрения, их обобщение и собственные суждения были высказаны и М.В. Лушниковой. Она полагает, что злоупотребление правами в трудовом праве представляет собой недобросовестное поведение участников правоотношений по реализации принадлежащих им субъективных прав, которое характеризуется следующим: 1) принадлежащие лицам права осуществляются не в соответствии с их целевым назначением; 2) злоупотребление не является правонарушением; 3) злоупотребление упречно именно с субъективных позиций, с позиций внутреннего отношения лица к деянию. Мотивы поведения весьма разнообразны и не всегда ограничиваются исключительно намерением причинить вред другой стороне трудового правоотношения. Это может быть и желание получить дополнительные материальные средства, «наказать» работодателя, восстановить превратно понимаемую «справедливость» и др.
Примечательно, что М.В. Лушникова, оценивая ситуацию, сложившуюся в сфере применения принципа недопустимости злоупотребления правом, указала, что отсутствие нормативного определения понятия злоупотребления трудовыми правами, его четких критериев приводит к тому, что разрешение конфликтов производится судами на основании судейского усмотрения и правопонимания. Можно ли считать критерии, предложенные автором, четкими и позволяющими снять разрешаемую проблему? Представляется, что нет.
Так, одним из центральных критериев М.В. Лушникова называет реализацию права в противоречие с целями (социальным назначением), которые были предусмотрены законодателем. Формализуя эту неопределенную категорию, автор указывает на нормы-принципы трудового права как на основание определения социального назначения предоставленных субъектам прав, в частности, на ст. 2 Трудового кодекса РФ [10]. Между тем, в этом утверждении кроется явное противоречие. Поступки, совершаемые вопреки нормам-принципам, должны именоваться противоправными, поскольку нормы-принципы являются составной частью правового регулирования. Кроме того, принципы права, с одной стороны, не ограничиваются нормами-принципами, поскольку имеются принципы права, не имеющие нормативного содержания (в качестве примера можно привести принцип единства и дифференциации трудового права); с другой стороны, ст. 2 Трудового кодекса РФ содержит в себе ряд положений, которые невозможно назвать принципом. И, наконец, недопустимость злоупотребления правом сама называется общеправовым принципом, не имеющим, кстати, нормативного закрепления.
Предлагаемая конструкция в правоприменительной практике может вызвать большие трудности. Ведь, если принять предлагаемую точку зрения, необходимо будет включить в круг обстоятельств, подлежащих установлению при рассмотрении конкретного трудового дела, социальное назначение нормы права, подлежащей применению. А в гражданском процессуальном законодательстве необходимо будет закрепить положение, согласно которому установление данного обстоятельства является обязательным по каждому делу (с учетом общеправового значения принципа) и любое применение права не в соответствии с его социальным назначением является злоупотреблением правом. В этом случае суд, всякий раз установив, что стороны применяют норму права не в соответствии с ее социальным назначением, должен отказывать в ее применении. Думается, что решение такого рода задач не может быть возложено на суд при отправлении правосудия по конкретным трудовым делам, ведь понимание социального назначения нормы права, и даже нормы-принципа, может значительно различаться Об этом свидетельствует, в частности, особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации О.C. Хохряковой по определению Конституционного Суда Российской Федерации от 15 мая 2007 года №378-О-П об отказе в принятии к рассмотрению запроса Амурского городского суда Хабаровского края о проверке конституционности положения ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации [4].
Вместе с тем, отрицание одной конструкции должно предполагать предложение чего-то иного, что снимает те замечания, которые были высказаны. Представляется, что вариантом такого решения (решения проблемы снятия правовой неопределенности при применении злоупотребления правом как основания отказа в удовлетворении иска) является применение конструкции юридической ответственности. М.В. Лушникова верно подметила, что одной из особенностей применения принципа недопустимости злоупотребления правом является квалификация его как такового только судом [9]. Указанный признак – участие уполномоченного государственного органа – может свидетельствовать о наличии охранительного правоотношения. Именно указанный признак был выделен Н.Г. Александровым, который впервые в отечественной юридической науке указал на наличие особых охранительных отношений [1, с. 91–92]. Однако указанные отношения характерны для случаев юридической ответственности. Это позволяет сделать вывод о том, что применение принципа недопустимости злоупотребления правом должно рассматриваться в рамках конструкции юридической ответственности.
Такая постановка вопроса возможна, если рассматривать обращение в юрисдикционный орган за защитой нарушенного права как требование о привлечении к юридической ответственности. Ранее уже говорилось о том, что в теории права существует точка зрения, поддержанная учеными-трудовиками, согласно которой юридическая ответственность может носить восстановительно-компенсационный характер. Например, требование работника о восстановлении на работе и оплате времени вынужденного прогула является требованием о привлечении работодателя к ответственности в виде возложения на него обязанности по восстановлению трудовых прав работника (восстановлении на работе) и выплате соответствующей компенсации. Такие последствия являются для работодателя неблагоприятными и поэтому отвечают признакам ответственности. Суд, вынося решение о восстановлении работника на работе, выносит акт, которым на работодателя возлагается ответственность за нарушение прав работника в виде возложения на работодателя обязанности, направленной на восстановление права работника. Поскольку такое решение – это акт наложения ответственности, исходящий от государства, он должен отвечать принципам юридической ответственности, нашедшим отражение в п. 53 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта
Думается, что применение такой конструкции значительно снизит ту правовую неопределенность, которая возникла в настоящее время относительно применения принципа недопустимости злоупотребления правом.
Вместе с тем подобное решение суда неизбежно порождает вопрос о том, к какому виду юридической ответственности следует отнести возложение на работодателя обязанности восстановления работника на работе, поскольку в науке традиционно выделяют уголовную, гражданскую, административную, дисциплинарную, а также материальную ответственность. Однако более логичен такой ряд: уголовная, гражданская, административная, трудоправовая ответственность. В пользу указанного тезиса можно высказать следующие соображения. В науке трудового права появилось и развивается предложение о том, что все виды трудоправовой ответственности не могут уложиться в понятие материальной и дисциплинарной ответственности, тем более что здесь речь идет об ответственности преимущественно работников. Поэтому, с учетом специфики трудового права, рядом ученых предложено и отстаивается точка зрения, согласно которой необходимо выделить так называемую организационную ответственность как вид отраслевой ответственности. Наиболее последовательно указанная точка зрения отстаивается А.М. Лушниковым и М.В. Лушниковой [9, с. 864–876]. Следует, правда, признать, что авторы сильно ограничивают возможную сферу применения организационной ответственности в трудовом праве, говоря в основном о мерах воздействия. Между тем нам представляется, что развитие указанной темы в направлении ответственности работодателя в части, не охватываемой его материальной ответственностью, весьма перспективно. Например, восстановление права в сфере гражданских отношений относится к гражданской ответственности, осуществляется, прежде всего в форме понуждения к исполнению обязанности в натуре, реституции, другим фактическим действиям. Указанные формы ответственности существуют наряду со штрафными, в первую очередь с неустойкой. И применение неустойки, и понуждение к исполнению обязанности в натуре, несмотря на их различный характер, именуют гражданско-правовой ответственностью. Причина, по которой трудовое право не выделяет иных форм ответственности, в том числе в части обязывания стороны трудового отношения, прежде всего работодателя, совершить определенные действия в интересах работника, которое с учетом выбранного мной подхода относится к юридической ответственности, не может быть объяснена никакими разумными причинами, за исключением стремления в целом как можно меньше внимания уделять вопросам ответственности работодателя. Представляется, что трудовое право в указанной части ждут большие перемены, ведь в итоге, это должно послужить одним из элементов самоидентификации трудового права в системе российского права.
Библиографический список
1. Александров Н.Г. Законность и правоотношение в советском обществе. М., 1955.
2. Архипов В.В. Злоупотребление правом в трудовых отношениях: сознательная мистификация или добросовестное заблуждение? // Законодательство и экономика. 2008. №2; Крутова Л.А. Злоупотребление правом в трудовых правоотношениях со стороны работника // Гарантии реализации прав граждан в сфере труда и социального обеспечения. М., 2006; Офман Е.М. Злоупотребление правом субъектами трудовых отношений: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2006.
3. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. №6.
4. Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2007. №6.
5. Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. М., 2009.
6. Забрамная Е.Ю. Некоторые вопросы юридической ответственности по трудовому праву // Труд. право в России и за рубежом. 2009. Пилотный выпуск; Нестерова Т.А. Государственные органы и их служащие в системе защиты трудовых прав. Пермь, 2005.
7. Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. М., 1961; Лейст О.Э. Санкции в советском праве. М., 1962; Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971; Лушников А.М., Лушникова М.В. Курс трудового права: в 2 т. М., 2004. Т. 2.
8. Колеватова В.С. Ответственность работодателя за незаконный отказ в приеме на работу // Проблемы ответственности в сфере труда: материалы науч.-практ. конф. (Москва, 17 ноября 2006 г.). М., 2007.
9. Лушников А.М., Лушникова М.В. Курс трудового права: в 2 т. М., 2004.
10. Лушникова М.В. О запрете злоупотребления трудовыми правами // Труд. право в России и за рубежом. 2009. Пилотный выпуск.
11. Смирнов В.Н. Внутренний трудовой распорядок на предприятии. Л., 1980.
12. Сыроватская Л.А. Ответственность по советскому трудовому праву. М., 1974.